Приехавши, старая стерва,
Жильцов взбудоражила нервы:
Тому на того насказала,
Тому на того указала,
Того на того, натравила,
Того за того обвинила.
Жильцы от сего — возбудились.
Жильцы по сему — матерились.
Жильцов расходилися нервы
От этой убийственной стервы.
Уже декабрь, а снега нет
И грязь все продолжается,
И ноги разъезжаются.
Настал декабрь, а снега нет —
И каждый раздражается,
Ругается, что снега нет.
И снега дожидается.
Когда же снег? — А снега нет
И грязь все продолжается.
Вещи прячутся. Бывает —
Ищешь, ищешь — не найдешь.
Все вокруг переберешь —
Нету вещи — как растает.
Но проходит день, другой —
Смотришь — вещь лежит на месте.
А ведь ты глядел раз двести
В этом месте, дорогой!
По витринам — из картона
Хлеб и сыр, и колбаса.
Понаделано их тонны,
Разбегаются глаза.
Эти яства — тоже — проба —
Ну-ка кинь-ка на весы!
Ну-кась выкуси, попробуй
Деревянной колбасы!
Смята белая перина,
В душной комнате тепло.
После сцены балерина,
Коновалова Ирина,
Парамоновой назло
Пригласила Иванова —
И теперь он пьян и спит…
Ночь в окно глядит сурово,
Острый серп, как нож торчит.
Надо бриться аккуратно:
Пусть начальство поглядит:
Чисто выбрит, все опрятно —
Галстук, брюки. И глядит
Бодро, весело. И внятно,
И приятно говорит.
Мне очень нравится, когда
Тепло и сыро. И когда
Лист прело пахнет. И когда
Даль в сизой дымке. И когда
Так грустно, тихо. И когда
Все словно медлит. И когда
Везде туман, везде вода.
Мы хромые с костылями,
Веселей не сыщешь нас.
Эй, хромые, с костылями,
Ну-ка, ну-ка, ну-ка в пляс!
На базаре кроем матом
И махорку продаем.
На базаре кроем матом,
То даем, а то берем.
Эй, хромые с костылями,
Жизнь вольна и хороша!
Если драка — костылями
Бьем — и больше ни шиша!
— Караул! — Но темень. Жуть.
— О-го-го! — Молчанье. Муть.
— Гра-бят! — Сырость. Темень. Тишь.
— Зря, любезный ты кричишь! —
Люди, люди, люди спят,
Люди спят, храпят, сопят.
В избах бродит полутень,
И еще не скоро день.
Хорошо в берлоге спать.
Бай! Бай! Бай!
Спать в берлоге благодать.
Бай! Бай! Бай!
За стеной метель слышна.
Бай! Бай! Бай!
А в берлоге тишина.
Бай! Бай! Бай!
Притаишься чуть дыша.
Бай! Бай! Бай!
Да, бер-ло-га хо-ро-ша.
Бай! Бай! Бай!
Не люблю я крика,
Не терплю я вопля:
— И-го-го-го — гопля! —
Не люблю я крика.
Для чего орете,
Горло зря дерете?
Говорите тихо,
Чтоб вас взяло лихо!
Нарывает ухо,
Господи помилуй!
Экая проруха —
До чего ж я хилый!
Все-то нездоровье:
То спина, то уши…
Есть же вот здоровье
У людей коровье —
Ходят, словно туши.
Иду я в сутолоке мира,
Иду к загадочной черте.
И надо мною звезд порфира,
Их кто-то, бросив, завертел.
Земной уют уныл, ненастен,
И под окном собачий вой.
И неужели ж я причастен
К великой тайне мировой?!
На реке белье я мою.
По шоссе грядут полки.
Я косыночку мою
Поутру сымала с полки.
Я ему, конечно, пара,
(Ну эх, пила яво пили!)
И эх, в барак к яму пора:
Подошла: там водку пили.
Сел на стул, раздвинув полы,
Ненаглядный дорогой,
Рассказал, что за полы
Заработал он дорогой.
У забора проститутка,
Девка белобрысая.
В доме 9 — ели утку
и капусту кислую.
Засыпала на постели
Пара новобрачная.
В 112-й артели
Жизнь была невзрачная.
Шел трамвай, киоск косился,
Болт торчал подвешенный.
Самолет, гудя, носился
В небе, словно бешеный.