– Что ты, мышка, так бела?
– Я на мельнице была.
– Как понравилась мука?
– Не понравилась. Мелка.
– А зерно?
– Что зерно –
Слишком жесткое оно.
– Хороши ли калачи?
– Хороши, но горячи.
– Что ж ты ела?
– Я не ела
Целый год, целый год.
– От чего ж ты растолстела?
– От забот, от забот.
Радость! Радость!
Продаётся радость!
Нет, не продаётся,
Просто раздаётся
В кувшины, в бидоны,
В пригоршни, в ладони,
Посредине улицы,
Возле тротуара
Молодым и старым
Даром, даром!
Впитывайте, пейте,
Лейте – не жалейте!
В окне за занавеской
Человек в жилете
Нежное и грустное
Играет на флейте.
Жил на свете счастливый садовник.
Был повсюду ему почёт.
Сунет в землю простой шиповник,
Он, как роза, весь год цветёт.
Только высадит груши и сливы,
А на них уж плоды с кулак.
Все дивились:
– Какой счастливый! –
А соседям везёт не так.
А соседям – и град, и грозы,
А соседям и труд, и пот,
Стужа – слёзы,
Засуха – слёзы,
Он один – вот чудак! – поёт.
Так за что ж ему соты и пчёлы,
Впору дождик и впору снег?!
Просто так. Потому что весёлый
И удачливый человек.
Чёрная собака
На чужом крылечке,
У тебя кудряшки,
Будто у овечки,
Но тебя погладить
Нельзя никак:
Очень страшно гладить
Чужих собак!
Черная собака –
Мохнатые лапки,
Будто бы на лапках
Бабушкины тапки,
У тебя и лапу
Нельзя попросить:
Ты меня не знаешь,
Можешь укусить.
Черная собака –
Белые клыки,
Тебя бы покормил я
Прямо из руки,
У меня в ладони
Сахар лежит,
Но ведь ты не можешь
Брать у чужих…
У меня собаки
Нет пока.
Но мама обещает
Купить щенка.
С ним уж я полажу,
Я его поглажу,
Он мне в колени
Уткнется головой,
Потому что я ему
Буду СВОЙ.
Я сегодня видела с утра –
Уходили листья со двора.
Красный лист и ярко-желтый лист,
Серый лист, что стар и неказист.
И ещё зеленые листочки,
Стариковы дочка и сыночки.
На прощанье прошептали что-то,
А потом – гурьбою за ворота.
Прошагали листья мимо сквера,
Помахали милиционеру,
Площадь на углу пересекли
И ушли.
Увидала осень чистый двор
И шагнула к нам через забор.
А я люблю подарки,
Подарки,
Подарки,
Люблю дареные шары
И перышки, и марки!
Мне дарят ветку –
Я беру,
Дают конфетку –
Я беру,
Мне птицы дарят по перу,
Берёза – по листочку.
Собака мне дала щенка,
Соседский Вовка дал пинка,
А дедушка – цепочку.
Я всем подаркам очень рад
И лишь один вернул назад.
А какой – догадайтесь сами.
Стихи писать – как грибы искать:
Всё нет да нет, наказанье прямо,
А потом – один, другой, третий:
Большие, мягкие – папы и мамы,
И маленькие, крепкие – дети.
Полна корзина.
Возвращаешься гордый,
Нет ничего важней и дороже!
А довезёшь до города –
Боже!
Ни на одном лица нет. Все глядят одинаково тупо.
Дома довольны: похлёбка-то какова!
А я не люблю грибного супа.
Я просто люблю, чтобы лес и трава.
Стихает ветер в вышине,
Стекает солнце по сосне.
Стрекозы начали в траве
Бесшумную игру,
Бесшумно тащит муравей
Еловую иглу,
Лиловая река гладка,
В ней тишина отражена,
Над ней ветла наклонена…
И вдруг как будто
По гвоздю пилой
Над краем,
Готовым ко сну.
И самолёт
Огромной пчелой
Вдребезги рвёт
Тишину.
Сосны падают,
Страхом подкошены,
Птицы сброшены,
Травы взъерошены…
Улететь стрекозой,
Муравьём забиться,
Рыбой упасть на дно реки!..
Поздно. Некуда. Сквозь ресницы
Чёрное небо глядит в зрачки…
Глупая память! Это похоже, но не так. Я была
Девчонкой, когда началась война.
В квартире напротив – почему, не могу взять в толк –
Живёт волк.
Обыкновенный. Серый. В модном костюме и рубашке с отложным воротником.
Со мной здоровается, хотя незнаком.
Соседки-наседки кудахчут: –
Красивый мужчина! –
Не замечают клуши,
Как торчат из-под шляпы уши
И разгораются волчьи очи
К ночи.
Вчера после работы к подруге зашла.
Вдруг поднимается из-за стола
Он.
Тянет лапу: «Здравствуйте, будем знакомы,
Чувствуйте себя, как дома».
Гляжу – ничего, ручной,
Ест хлеб с ветчиной,
За весь вечер ни одной глупости не спорол,
Согнув колени, отплясывал рок-н-ролл…
Обратно шли вместе.
Говорили о лесе.
Вошли в подъезд.
Ну, сейчас съест!
Проснулась лифтёрша: «Яков Петрович, вам телеграмма!»
Прочитал, схватился за голову: «Мама!»
Завыл протяжно, как в лесу:
– Не перенесу! –
И тяжёлым, человечьим шагом – к двери.
А я-то боялась этого зверя!
Для любви, как для полёта,
Нужен воздух и пространство,
Нужно солнечное небо
И сочувственные взгляды.
Крот в земле живёт неплохо,
Но ведь он слепой, бедняга,
Изуродован природой
За умение таиться.
Мне крота немного жалко,
Птицы зависть вызывают.
Мы в полёте
глаз не сводим
С бугорков
кротовых норок.
Лес потянулся ветвями,
Солнце ломает большими ломтями:
– Сосна,
На!
Берите, ели,
Вы же хотели!
Берёзам и клёнам –
С поклоном.
Взял орешник ломоть, даже кочка…
А мне? Что же мне – ни кусочка?!
А деревья:
– Чужая, чужая,
– Чили-жая,
– Ричу-личу-зая… –
Стою, чуть не плачу. И вдруг
Тепло. Возле самых рук!
Я его из ладошки в ладошку –
Так печёную студят картошку,
Я его как воду в горсти,
Как птенца к губам – донести…
И бегу, и в овраг съезжаю,
Из ручья напиться дерзаю –
Не чужая я, не чужая!
Чили-жая,
Ричу-личу-зая!
Если б был я бельчонком,
Поскакал бы по веткам,
В белкин домик забился,
В рыжий мех закопался…
Стал бы я муравьишкой –
Притащил бы иголку
В свой родной муравейник, –
Все меня бы хвалили!
Был бы я нашей мамой –
Я не стал бы сердиться
За разбитые чашки…
Я разбил их нечаянно.
Нынче мальчик Петя
Двух медведей встретил.
Не в лесу у ёлки,
А в шкафу на полке.
Взял медведей на прицел,
Подстрелил и сразу съел.
Чем окончилась охота,
Говорить мне неохота.
Мы спросили гусака:
– Что ты смотришь свысока?
– Я – с прекрасной шеей длинной,
Я – с повадкой лебединой,
Понимаете: я – Гусь.
Но я ничуть не задаюсь,
Хотя и мог бы.
Сколько звезд на ясном небе!
Сколько колосков в полях!
Сколько песенок y птицы!
Сколько листьев на ветвях!
Только солнце — одно на свете.
Только мама — одна на свете.