Ах, зачем придумала, неразумная,
Звездочку над вишнею,
В роще соловья.
Припев:
Соловей на веточке тех да тех,
А мое сердечушко ек да ек. (2 раза)
Всюду приближается страдная пора.
Не увижу милого я до сентября.
Припев.
Ты хлеба высокие
В поле накоси.
Соловья на веточке Стихнуть попроси.
Припев.
А еще прошу тебя,
Милый, не ленись,
С золотою звездочкой
Ты ко мне вернись
На хуторе нашем вишневом
У чистой Криничной воды
Девчата справляют обновы,
К заре поднимают цветы.
И те становые цветочки
Как щедрой Кубани молва,
Шитьем украшают сорочки,
Подолы рубах, рукава.
На хуторе нашем вишневом,
Где катится речка вольна,
В красивых девичьих обновах
Весь год пламенеет весна.
Проезжий нездешний, прохожий
Заметит у тихой воды:
Здесь даже одежды похожи
На степь, огороды, сады.
На хуторе нашем вишневом
Весною дорога бела
От вишен в цветении новом,
От их молодого тепла.
Я тоже однажды недаром
Из хутора в стылый мороз
Бесценный домашний подарок —
Весну на рубашке — принёс.
Молодою, вишневою зорькой
Чуть затеплится в окнах рассвет,
Разбуди меня, кровь моя горькая,
Мальчуганом пятнадцати лет.
Разгулялась по свету метелица,
Не уймётся, не стихнет никак,
А мне помнится, а мне верится —
На коне я, кубанский казак!..
Люблю тебя, мой солнечный простор,
Мое неповторимое сказанье:
Размашистые станы синих гор,
Седая даль желтеющей Кубани.
Под камышовой крышей вырос я,
Собрав пути ушедших поколений.
И нет мне в жизни этой забытья
От дум твоих, от песен и волнений.
Раскинет объятия поле,
И я его былью дышу.
По воле иль трудной неволе
К нему, как на крыльях спешу.
Средь буйства зеленого шума
И желтой хлебов густоты
Посею сыновние думы,
Свои затеряю следы.
Выйду в степь, на поля плодородные,
Поднимусь на высокий курган.
Ты цвети, моя милая Родина,
Колыхая хлебов океан.
Над морем вызревшей пшеницы,
Над духотою полевой
Застыла солнечная птица,
Умывшись неба синевой.
В большом зените распахнула
Посеребренных два крыла.
И песня хлебного июля
По косовице поплыла.
Все по-старому,
Все здесь, как прежде.
Как и многие годы назад…
Сосны клейкие в сизой одежде
Над согретым обрывом висят.
И, как прежде,
Как в давности было,
По заветной тропинке спешу.
Пью деревьев дремотную силу
И тобою живу и дышу.
Отзовитесь, друзья! Белозубые крепкие хлопцы,
Побратимы мои, ветераны родимой земли.
Сколько сбито подков, каблучков у заветных колодцев,
Сколько раз у дощатых оград панычи отцвели.
Отзовитесь, друзья! Ваши девушки стали седыми,
Ваши мамы состарились, выплакав с горя глаза.
И другими руками, делами других молодыми
Засеваются нивы, вздымаются строек леса.
Мчит планета-земля бороздою извечной орбиты, —
Что несет, голубая, повитая в розовый дым?
На дорогах войны греет солнце курганы и плиты…
Павшим – память о них, а живое – живым.
На фронте он не бросил писать стихи.
Необученным был я, зеленым!
Ночь такая…
Не видно ни зги.
Допризывная наша колонна
Шла у бурной, гремучей реки.
На больших руках усталой матери
Умирал её последний сын.
Полевые ветры тихо гладили
Серебристый лён его седин.
Гимнастёрка с воротом распахнутым
Задубела пятнами на нём.
Из тяжёлых ран
В сырую пахоту
Опадала кровь его огнём.
-Я ль тебя, сыночек, не лелеяла,
Я ль тебя, родной, не берегла?..
Ясны очи,
Кудри эти белые,
Силу богатырскую дала.
Думала – сойдутся в жизни праздники…
Ты последней радостью мне был!
А теперь твои закрылись глазоньки,
Белый свет в ресницах стал не мил.-
Увидав её слезинку грустную,
Обступили мать среди полей
Девять бед, разбивших сердце русское,
Девять павших в битве сыновей.
Стыли танки, громом раскурочены,
Заступали кони повода.
…Встала мать в селе на главной площади
И окаменела навсегда.
Древних былей ветрило,
Ширь и даль — черноморская степь.
Ты ковыльную вечность хранила,
Поднимала на пажитях хлеб.
И в годину военной тревоги,
В лихолетье терновых невзгод
Оседлала коней быстроногих,
Казаков снаряжала в поход!
Били шведа и Наполеона,
Сколько хватит отваги и сил,
Поднимая России знамена,
Брали приступом Карс, Измаил.
В незабытые дымные даты
Растоптали фашистскую хмарь —
За станичные белые хаты,
Гордый славою град Краснодар!
Пехотинцы кричали,
Стреляли и пели,
Батарейцы –
В туманную роздымь глядели.
Миномётчики –
Каски под ноги бросали,
Автоматчики –
Кущи огнём причесали…
Кто-то бился, крестился,
А кто-то ругался,
Что ему этот жребий тяжёлый
Достался.
И сказал политрук,
В ногу пулею раненый:
– Мы стоим на границе
Фашистской Германии…
На окраине села –
С головою белой
Сына мать с войны ждала
И окаменела.
Прилетал в село степной
Сизокрылый сокол.
Бились клены головой
О гранит высокий.
Ковыля катились ниц
От тоски матроса.
Тихо с каменных ресниц
Покатились слезы.
И из памятных глубин
Вздох раздался мамин.
Прикоснулся к камню сын –
Ожил серый камень.
На окраине села –
С головою белой
Сына мать с войны ждала
И окаменела.