Ёлка ветви свои опустила,
Белый иней осыпал её…
Отчего мне так близко, так мило.
Деревцо ты родное мое?
Зеленея безмолвным приветом,
Ты приходишь как друг дорогой,
И надеждой и радостным светом
Загорается даль предо мной…
Дождик, дождик, посильней
Рассыпайся жемчугами,
Чтобы в комнате моей
Сладко пахло тополями!
Дождик, дождик, шибче лей,
Лей потоки золотые —
На траву, на голубей,
На березки молодые!
Дождик, дождик, поливай
Нашу Лизу веселее!
Лиза, Лиза, вырастай
Нам на радость поскорее!..
В мире великом
Много чудес:
Разве не чудо задумчивый лес
С травкой зелёной и ягодой дикой?
Блеск изумруда
Крыльев жуков,
Плащ голубых мотыльков —
Разве не чудо?
Из душистых веток сплетена завеса,
Не пускают ветра сосны к сердцу леса…
Там в тиши прохладной есть ручей журчащий,
Свежий и прохладный, чистый и блестящий…
И, пугливо прячась в травке побережной,
В тот ручей глядится ландыш белоснежный,
И хранит из веток крепкая завеса
Дремлющую сказку — сказку в сердце леса…
Да, час настал, тяжелый час
Для родины моей…
Молитесь, женщины, за нас,
За наших сыновей!..
Мои готовы все в поход –
Их десять у меня!..
Простился старший сын с женой –
Поплакал с ним и я…
Троих невесты будут ждать –
Господь помилуй их!..
Идёт с улыбкой умирать
Пятерка остальных.
А младший сын… Тринадцать лет
Исполнилось ему.
Решил я твердо: «Нет и нет –
Мальчишку не возьму!..»
А он, нахмурясь, отвечал:
«Отец, пойду и я!..
Пускай я слаб, пускай я мал –
Верна рука моя…
Отец, не будешь ты краснеть
За мальчика в бою –
С тобой сумею умереть
За родину свою!»
Да, час настал, тяжелый час
Для родины моей…
Молитесь, женщины, за нас,
За наших сыновей!
Народ стихи эти подхватил и родилась песня — «Трансвааль, Трансвааль». Мелодия навеяна популярной в те времена «Среди долины ровныя». Чаще всего ее исполняли во время Первой мировой и в Гражданскую.
один из вариантов переработки
Трансвааль, Трансвааль, страна моя,
Ты вся горишь в огне…
Под деревцем развесистым
Задумчив бур сидел.
Настал, настал тяжелый час
Для родины моей.
Молитеся вы, женщины,
За наших сыновей!
Сынов всех девять у меня,
Троих уж нет в живых,
И за свободу борются
Шесть юных остальных.
И младший сын – тринадцать лет –
Просился на войну,
Но я сказал: «Нет, нет, нет, нет!
Мальчишку не возьму!»
«Отец, не будешь ты краснеть
За мальчика в бою.
С тобой сумею умереть
За родину свою!»
Однажды при сражении
Разбит был наш обоз,
Мальчишка на позиции
Запас гранат принес.
Настал, настал тяжелый час
Для родины моей.
Молитеся вы, женщины,
За наших сыновей!
Только станет над рекою
Тихо и тепло,
В ярких брызгах над волною
Взброшу я весло…
И помчуся чайкой дикой
Вдаль, в речную тишь,
Там, где с сонной повиликой
Шепчется камыш;
Где купавы серебрятся,
Венчики раскрыв;
Где над берегом клонятся
Ветви старых ив;
Где зеленый дед осокой
Тихо шелестит
И на самом дне глубоко
Днем русалка спит…
На лугу весёлый бал
Был открыт весною:
На трубе Комар играл,
Шмель мохнатый танцевал
С Мушкой голубою.
И кружился ветерок,
Листьями играя.
И качался в такт цветок,
Свой зелёный стебелёк
Стройно наклоняя.
Стрекоза легко неслась
С Мотыльком нарядным.
И Улитка приплелась
И удобно разлеглась
Под листком прохладным.
Прилетел и Майский Жук
С толстою Жучихой,
И, толкая всех вокруг,
Он вошёл в весёлый круг,
Подбоченясь лихо.
Муравьи толпой пришли,
Шевеля усами,
И плясать они пошли!..
Лишь Паук сидел вдали,
Прячась за ветвями.
И сердился и ворчал:
«Что за новоселье, —
Что еще такой за бал?»
Злой Паук не понимал
Счастья и веселья…
По деревьям серебристая
Перекинулась фата —
Белоснежная, пушистая,
Кружевная красота!
И себя березка грустная
Не могла узнать сама —
Так украсила искусная
Ветки деревца зима…
Только мой сынок уснет —
Дедка Дрема к нам придет…
Старый Дрема старичок —
Острый, серый колпачок…
Дедка Дрема, сам с вершок,
Принесет с собой мешок…
А в мешке для деток сны
У него припасены…
Для дурных, для шалунов
Не припас он сладких снов,
Но для крошки моего
Лучший сон есть у него!
Иду я с тихой думою
По дюнам золотым,
Где волны песнь угрюмую
Поют камням седым,
Где мох бледно-зелеными
Узорами лежит,
И красными колоннами
Сосновый лес горит.
И севера сурового
Печальные цветы,
Там вереска лилового
Раскинулись кусты.
Люблю я эту странную
Немую красоту,
Как милую, туманную
И грустную мечту!..
И песню я угрюмую
Холодных волн люблю,
И морю с тихой думою
Несу печаль мою…
В ней тихий тусклый свет, как будто сквозь туман,
Сияет матовой загадочной звездою,
Одной из чудных звезд, которых под водою
Хранит так много океан.
Холодных раковин красивая печаль,
Застывшая слезой на стенках перламутра,
Молочно-белая, как бледный отблеск утра,
Чуть серебрящийся сквозь облачную даль…
И этот странный блеск неясных смутных грез
В душе рождает звук тревожный и далекий,
Как будто где-то там, на самом дне глубоко
Звенят жемчужины давно забытых слез…
Она родилась от улыбки твоей —
Безмолвная, тихая, нежная,
Как бледная травка подснежная…
Она родилась вместе с грустью моей.
Не радость, не солнце ласкали ее:
Лишь ночи видали бессонные —
И слезы, в груди затаенные,
И робкое счастье мое.
Одной надеждой о весне
Зимою я живу…
Я вижу темный лес во сне,
И солнце, и траву…
Не очарует он меня,
Седой колдун Мороз!
Мне снится ландышей семья,
Мне снится шум берез…
Зачем брильянты и парчу
Принес старик с собой?
Ведь я цветов одних хочу,
Одних цветов весной!
И долго будет под окном
Суровый дед грозить
За то, что в сердце он моем
Не может снов убить…
Если-бъ сердце, какъ солнце, могло
Вспыхнуть светомъ горячимъ и яснымъ,
Чтобы всемъ обойденнымъ, несчастнымъ
Стало вдругъ и тепло, и светло;
Если-бъ міръ, міръ страданья и зла,
Орошенный слезами и кровью,
Я согреть хоть на мигъ яркой искрой могла,-
Я бы сердце мое безъ раздумья сожгла
Этой светлой и чистой любовью!
Вот моя семья родная —
Елей, сосен и берез!
К ним иду я, забывая
Слезы песен — песни слез…
Здесь весна прошла, целуя
Первых ландышей цветы,
И проснулся лес, ликуя
Свежей мощью красоты.
Здесь веселье светлым шумом
Распахнуло грудь мою.
Места нет угрюмым думам —
И о счастье я пою!