Белинда Наизусть — Сонорные: Стих

Мы параллельны как две прямые.(цэ.)

В этих строчках, по-моему, должен быть совсем не этот слог.
Но каждый знает, что не должен никому, поэтому мой монолог
О том, что так растерянно вываливается из уст души,
О той, которой вечерами я шептал: «Дыши».
Которая любила Леди Гагу и историю,
Немножко кофе и поспать, ну а потом по-новому.
Ну а по-старому: немножко мы — нарочные,
Немножко сложные и немножко прошлое.
Я не хочу по имени к тебе, прости мне, что я так бестактно.
Ты лучше мне ответь: «Ну как ты там? Всё в порядке?»
А между нами: пьянки, шумно и отрывки старого,
И знаешь, я почти забыл тебя…Но так достало.
А я ведь обещал себе, что я забуду наше лето,
Но вновь крошусь стихами, о тебе пишу куплеты.
Строчка, запятая. Строчка — строчка, точка,
А там, где были мы, — поставлю многоточье.
Лишь память пахнет фальшью и нечестной лестью.
Я помню нас, но я не помню, где мы были “вместе”.
В четверг слова солгут апрелю где-то в томных песнях.
Я не хочу тебя назад. Прости за эту честность.
Ты есть и нет. Ты будешь жить в моих словах нечетких,
Помятых снах, где много дыма и несчастной водки.
Прости за то, что отпустил в последних числах октября.
Теперь чужие мы. И я не тот. И ты не та.

Забыть тебя, забить, запить и вычеркнуть из памяти.
Но все твои черты во мне, как шрам, останутся.
Да просто помню разговоры до утра: мечтали,
Чтоб боги друг для друга нас с тобою создавали.
Я помню, как любила лесть, метро, слова и улицы,
3 белых лилии, Коэльо и прогуливать.
И до дебильности во мне твой почерк и «ничто не вечно».
Я помню наше: «Что? Конечно. Встречу на конечной”.
Я помню смех на вкус твой и объятия до дрожи.
Мы прошлое, да. Теперь так тошно мне.
Я помню руки твои, губы твои…Мальборо,
Это Толстой писал сценарий к нашей Санта-Барбаре.
0,5 до дна и снова вера, что мечты сбываются.
2 пачки пеплом, изображенье размывается.
И только в памяти: “Зачем ты быстро так идешь? Останемся.
— Поторопись, люблю, когда прохожие меняются”.

А я ведь никогда не слышал, как ты улыбаешься.
Лишь только трафаретно и затерто, повторяешься.
Не выкинул из памяти о противоположностях,
Которые, сближаясь, становятся похожими.
Да что уж там юлить, когда-то тоже были целым.
Потом гранит стал грифелем, потом писали мелом.
И снова твои мальборо, моё снотворное…
Мы навсегда останемся непарными. Сонорные.

И с каждым днем тебя во мне все меньше, то — нечаянно.
Прости, что помню все «потом» твои и обещания.
И до сих пор им всем я верю как дворняга преданная,
И до сих пор брожу меж стен отесанных, изведанных,
Подле которых вместе мы, влюбленные, ступали в лужи.
Потом, простуженная, мне клялась, что я так нужен…

Две параллельных станции: последняя и первая.
Всегда был твоим Каем, но ты не стала Гердою.
Всё та же песня на повторе, виски твоих глаз и бред
Рассказ о смерти «мы» на сто страниц. Такой сюжет.
А я читаю рифмы свои, строчки пьяные под биты.
Прости, забыл забыть вчера о том, что мы с тобой забыты.
Надеюсь, тот, кто рядом, он заслуживает шоу,
А у тебя всё хорошо. Ну ладно. Я пошел…

Я напишу твою смерть. — Сюжет на 200 страниц.(цэ.)