О сугробов январское зодчество!
Кто подушку вспорол в небесах,
Чтобы снег повалил, как захочется,
Нагоняя на дворника страх?
Нынче, как повелось, именинница
Я и тысячи прочих Татьян…
Недоверие скрипнет и сдвинется:
— Здравствуй, мир — еретик и смутьян!
Вы,
которые были оседлыми,
Спали, перебирали крупу, —
Выходи со скребками и метлами,
Расчищай от заносов тропу! —
Это я говорю вам с обочины,
Я, Татьяна, плохая сестра…
Наши лучшие сроки просрочены,
Но Вселенная тоже стара,
А поет и лучится как школьница:
Белый фартук под праздник надет, —
Второгодница и беззаконница,
Жизнь и свет в ореоле примет!
Выходя из казенного дома,
Погруженная в чьи-то слова,
Повстречала я грустного гнома,
Руки прячущего в рукава.
Зябко ежась в толпе несметной,
Он взглянул на меня едва.
И оставили незаметно
И ушли пустые слова.
Закружили синие бабочки,
Захрустел под ногой ледок,
Снег зажег разноцветные лампочки,
И снежинки стали в кружок.
Так из тучи славно завьюжило,
Но капелью голос звенел,
В день январский…Снежное кружево…
Динь! Татьяна!
Татьянин день.