Стихи про зайца

Шорохами, звоном куржака
Разбудило зайца-русака.
Боязно и холодно бедняжке,
Голодно ему — не до игры!
В голубом заснеженном овражке
Поглодал он ивовой коры.
Осмелев, размялся понемногу,
Обежал заиндевелый лес,
Пересёк пустынную дорогу
И в зелёной озими исчез…

Однажды где-то под кустом
Свалила Зайца лихорадка.
Болеть, известно, как не сладко:
То бьет озноб его, то пот с него ручьем,
Он бредит в забытьи, зовет кого-то в страхе…
Случилось на него наткнуться Черепахе.
Вот Заяц к ней: «Голубушка… воды…
Кружится голова… Нет сил моих подняться,
А тут рукой подать — пруды!»
Как Черепахе было отказаться?..
Вот минул час, за ним пошел другой,
За третьим начало смеркаться,—
Всё Черепаху ждет Косой.
Всё нет и нет ее. И стал больной ругаться:
«Вот чертов гребешок! Вот костяная дочь!
Попутал бес просить тебя помочь!
Куда же ты запропастилась?
Глоток воды, поди, уж сутки жду…»
«Ты что ругаешься?» — Трава зашевелилась.
«Ну, наконец, пришла,— вздохнул больной.—

Явилась!»—
«Да нет, Косой, еще туда-а иду…»

________

Я многих Черепах имею здесь в виду.
Нам помощь скорая подчас нужна в делах,
Но горе, коль она в руках у Черепах!

Нашел толстяк Бегемот в камышах брошенный кем-то старый автомобиль. Позвал Бегемот Слона:
— Смотри, толстяк, какую я штуку нашел! Что делать будем?
— Хорошая штука! — сказал Слон. — Давай его вытащим и к делу
приспособим. Будем вдвоем кататься!..
Откуда ни возьмись — Заяц.
— Добрый день, друзья! Что нашли? Автомобиль? Очень хорошо! А ну,
взяли! А ну, еще разок!..
Вытащили толстяки машину из болота на сухой берег. Заяц в сторонке
стоял — командовал. Стали толстяки машину мыть, мотор заводить, шины надувать. Заяц в сторонке стоял — подсказывал. Стали толстяки дорогу протаптывать, дорожные знаки расставлять. Заяц в сторонке стоял — указывал. Стали толстяки в автомобиль садиться — поссорились: никак вдвоем на одно сиденье не сесть! А Заяц опять тут как тут! Вскочил в машину и поехал, но…
Недалеко уехал Косой. Налетел на дерево. Машина — вдребезги. Сам едва
уцелел.
Жалко толстяков, что зря потрудились. Машину жаль, что разбилась. А
Зайца не жаль! Почему не жаль? Сами догадайтесь!

Мораль басни Два толстяка и заяц

Все, что ни делается — все к лучшему. Каждому по заслугам.

Жил среди других зайцев один Заяц. Многие зайчихи на него заглядывались: быстрее его никто в поле не бегал! Вот кажется, жить бы ему да радоваться, но не тут-то было.

Заяц мучительно завидовал Черепахе. Вот как она живет! Вот живет! — думал Заяц. Собственную норку на спине носит! Втянула голову и ноги — и уже дома. Да еще какая нора! Крепкая как камень и с красивым узорчиком. Эх, повезло же глупой Черепахе!

И всюду вокруг Заяц поносил Черепаху, всюду ее ругал, рассказывал про нее небылицы, смеялся над ней. От зависти даже расхворался.
— Что с тобой? — спросила Зайца Белочка. С чего чахнешь?
— Из-за проклятой Черепахи, — ответил Заяц. Просто видеть ее не могу, до чего она меня раздражает! Какую нору на спине носит! С узорчиком…

А Черепаха больше, чем кому-либо, завидовала Зайцу, который умел так быстро бегать.

Анализ басни «Заячье горе» Михалкова

Басня «Заячье горе» Сергея Владимировича Михалкова – психологическая зарисовка из мира людей на примере мира животных.

Басня написана не позднее 1965 года. В эту пору ее автору исполнилось 52 года, он признан как классик детской литературы, возглавляет писательские организации разного уровня, пишет сценарии к кинофильмам и мультфильмам, основал киножурнал «Фитиль». По жанру – басня в прозе. Зачин и сказочный, и банальный одновременно. Главный герой и бегун знатный, и привлекательный кавалер. Ни одна лиса за ним не угонится. Все вокруг его считают счастливчиком, но в сердце Зайца уже разверзлась бездна черной зависти… к Черепахе. Ей не нужны прыткие лапы и чуткий нос, достаточно лишь втянуть голову – и она уже дома. Как несправедлива судьба! Как известно, сам он постоянной норы не имеет, ночлег его под каждым кустиком или в чужой брошенной норе. А тут – дом с капитальными стенами, да еще украшенный прихотливыми узорами. И достался такому глупому флегматичному существу. Собственно, зачем вообще нужны на свете черепахи? Заяц от всей души презирал их образ жизни и характер, страстно мечтал, чтобы какой-нибудь сбежавший из зоопарка ягуар растерзал негодницу. По слухам, он это умеет. Тогда ее можно будет и пожалеть. Или чтобы она объелась ядовитых трав. С подобными фантазиями он приставал к обитателям леса, постоянно сплетничал о личной жизни Черепахи, комментировал ее походку, передразнивал голос. Он по секрету сообщал, что она замешана в каких-то темных делишках и вообще не та, за кого себя выдает. Однажды к изнемогающему Зайцу пришла Белочка. Нет, это не было дурным знаком, ведь она состояла с ним в давнем приятельстве. И, как принято между друзьями, навестила хворого косого. Вид у него был осунувшийся, глаза красные. Она сразу догадалась, что болезнь душевная, а не физическая. «С чего чахнешь?» С ней герой лукавить не стал и рассказал о своей заветной мечте – панцире на спине. К такому Белочку жизнь явно не готовила. Ее ответ поэт даже не берется воспроизвести. Своеобразной моралью басни служит заключительная строчка, из которой выясняется, что и Черепаха была не без греха. Оказывается, ее прельщали крепкие заячьи лапы, его независимость, искушенность в путешествиях. Впрочем, она по складу была скорее философом, потому и завидовала умеренно, довольствуясь, как говорится, синицей в руках (то бишь, панцирем «с узорчиком»). Экспрессивная оценочная лексика, динамизм, диалоги, внутренний монолог, просторечные приставочные глаголы (расхворался), сравнение (как камень), восклицания, эпитеты (проклятой, красивым), уменьшительные суффиксы в словах, повторы.

«Заячье горе» С. Михалкова повествует о разрушительной силе зависти, о вечном несовпадении желаемого и действительности.

В день именин, а может быть, рожденья,
Был Заяц приглашен к Ежу на угощенье.
В кругу друзей, за шумною беседой,
Вино лилось рекой. Сосед поил соседа.
И Заяц наш как сел,
Так, с места не сходя, настолько окосел,
Что, отвалившись от стола с трудом,
Сказал: «Пшли домой!» — «Да ты найдешь ли дом? —
Спросил радушный Еж.-
Поди как ты хорош!
Уж лег бы лучше спать, пока не протрезвился!
В лесу один ты пропадешь:
Все говорят, что Лев в округе объявился!»
Что Зайца убеждать? Зайчишка захмелел.
«Да что мне Лев!- кричит.- Да мне ль его бояться?
Я как бы сам его не съел!
Подать его сюда! Пора с ним рассчитаться!
Да я семь шкур с него спущу!
И голым в Африку пущу!..»
Покинув шумный дом, шатаясь меж стволов,
Как меж столов,
Идет Косой, шумит по лесу темной ночью:
«Видали мы в лесах зверей почище львов,
От них и то летели клочья!..»
Проснулся Лев, услышав пьяный крик,-
Наш Заяц в этот миг сквозь чащу продирался.
Лев — цап его за воротник!
«Так вот кто в лапы мне попался!
Так это ты шумел, болван?
Постой, да ты, я вижу, пьян —
Какой-то дряни нализался!»
Весь хмель из головы у Зайца вышел вон!
Стал от беды искать спасенья он:
«Да я… Да вы… Да мы… Позвольте объясниться!
Помилуйте меня! Я был в гостях сейчас.
Там лишнего хватил. Но все за Вас!
За Ваших Львят! За Вашу Львицу!-
Ну, как тут было не напиться?!»
И, когти подобрав, Лев отпустил Косого.
Спасен был хвастунишка наш.

Лев пьяных не терпел, сам в рот не брал хмельного,
Но обожал… подхалимаж.

Анализ басни «Заяц во хмелю» Михалкова

Впервые известная басня «Заяц во хмелю» Сергея Владимировича Михалкова была опубликована сразу в двух журналах – «Красноармеец» и «Октябрь».

Басня датируется 1945 годом. Поэту в эту пору исполнился 31 год, еще недавно он был военным корреспондентом газет «Во славу Родины» и «Сталинский сокол». Тогда он тоже писал стихи, военную лирику, начал звучать по всей стране и написанный им в соавторстве гимн. В конце 1944 года у поэта состоялся разговор с А. Толстым, автором «Золотого ключика». Они обсуждали возможности старейшего и колоритного жанра отечественной литературы – басенного. На этот же период приходятся смерть матери поэта и – рождение второго сына. Впрочем, не все было гладко: в первое время печатать его басни редакции отказывались. В победный год критика, сатира казалась несвоевременной, рискованной. Поэт обратился к И. Сталину – и получил одобрительную оценку. История про захмелевшего Зайца стала театральной постановкой и частью сценария мультфильма. С подлинно крыловской интонацией и виртуозностью поэт бичует пороки (первые из которых – трусость и беспардонная лесть), представляет характеры яркими и узнаваемыми, создает интригу. Действующие персонажи типичны – животные. Их роли только на первый взгляд современны, на самом деле герои вполне соответствуют своим фольклорным типажам (Лев – царь зверей, Заяц – трусишка, Еж – мудрец и хороший друг). Впрочем, новая грань также есть, она – в неожиданной развязке, ставшей афоризмом. Рифмовка смежная и перекрестная. Сюжет прост: Еж зовет на день рожденья (упомянуты даже старорежимные для СССР именины) Зайца. Пьяный гость, спотыкаясь и икая, отправляется домой, невзирая на возможную встречу со Львом, известным поборником трезвости и диетического мяса. Да в ту минуту Заяц его бы голыми руками разодрал. Когда же роковая встреча произошла – Заяц вовсе не пропал. Старинное лизоблюдство сослужило верную службу: он заявил, что наклюкался за здоровье Львиного семейства. Еще бы, кому на дне рождения Ежа адресовать тосты, если не Льву-хозяину, Львице-красавице, львятам-умницам. Обращается на «вы», с формулами вежливости. Раболепие Зайца пришлось Льву по вкусу. У косого появился шанс все-таки добраться до дома. Каскады идиом, крылатых выражений: вино лилось рекой, окосел (игра слов: косой и пьяный), семь шкур спущу, нализался, лишнего хватил. Комизм прямой речи: «Пшли домой!» (сразу видно, что герой лыка не вяжет). Выразительная глагольно-междоместная форма: цап. Парентеза (обращения, вводные конструкции): постой, болван. Эпитеты: радушный Еж, пьяный крик. Экспрессивные многоточия, восклицания, вопросы. Инверсия: видали мы. Лексические повторы, яркие глаголы с приставками: продирался, протрезвился. Эмоциональные частицы: да что, да мне.

Басня «Заяц во хмелю» С. Михалкова отличается нестареющей актуальностью, универсальностью формы и содержания.

Заяц в лес бежал по лугу,
Я из лесу шел домой, —
Бедный заяц с перепугу
Так и сел передо мной!

Так и обмер, бестолковый,
Но, конечно, в тот же миг
Поскакал в лесок сосновый,
Слыша мой веселый крик.

И еще, наверно, долго
С вечной дрожью в тишине
Думал где-нибудь под елкой
О себе и обо мне.

Думал, горестно вздыхая,
Что друзей-то у него
После дедушки Мазая
Не осталось никого.

I

В августе, около Малых Вежей,
С старым Мазаем я бил дупелей.
Как-то особенно тихо вдруг стало,
На? небе солнце сквозь тучу играло.
Тучка была небольшая на нем,
А разразилась жестоким дождем!
Прямы и светлы, как прутья стальные,
В землю вонзались струи дождевые
С силой стремительной… Я и Мазай,
Мокрые, скрылись в какой-то сарай.
Дети, я вам расскажу про Мазая.
Каждое лето домой приезжая,
Я по неделе гощу у него.
Нравится мне деревенька его:
Летом ее убирая красиво,
Исстари хмель в ней родится на диво,
Вся она тонет в зеленых садах;
Домики в ней на высоких столбах
(Всю эту местность вода понимает,
Так что деревня весною всплывает,
Словно Венеция). Старый Мазай
Любит до страсти свой низменный край.
Вдов он, бездетен, имеет лишь внука,
Торной дорогой ходить ему — скука!
За? сорок верст в Кострому прямиком
Сбегать лесами ему нипочем:
«Лес не дорога: по птице, по зверю
Выпалить можно». — А леший? — «Не верю!
Раз в кураже я их звал-поджидал
Целую ночь, — никого не видал!
За день грибов насбираешь корзину,
Ешь мимоходом бруснику, малину;
Вечером пеночка нежно поет,
Словно как в бочку пустую удод
Ухает; сыч разлетается к ночи,
Рожки точены, рисованы очи.
Ночью… ну, ночью робел я и сам:
Очень уж тихо в лесу по ночам.
Тихо как в церкви, когда отслужили
Службу и накрепко дверь затворили,
Разве какая сосна заскрипит,
Словно старуха во сне проворчит…»
Дня не проводит Мазай без охоты.
Жил бы он славно, не знал бы заботы,
Кабы не стали глаза изменять:
Начал частенько Мазай пуделять.
Впрочем, в отчаянье он не приходит:
Выпалит дедушка — заяц уходит,
Дедушка пальцем косому грозит:
«Врешь — упадешь!» — добродушно кричит.
Знает он много рассказов забавных
Про деревенских охотников славных:
Кузя сломал у ружьишка курок,
Спичек таскает с собой коробок,
Сядет за кустом — тетерю подманит,
Спичку к затравке приложит — и грянет!
Ходит с ружьишком другой зверолов,
Носит с собою горшок угольков.
«Что ты таскаешь горшок с угольками?» —
Больно, родимый, я зябок руками;
Ежели зайца теперь сослежу,
Прежде я сяду, ружье положу,
Над уголечками руки погрею,
Да уж потом и палю по злодею! —
«Вот так охотник!» — Мазай прибавлял.
Я, признаюсь, от души хохотал.
Впрочем, милей анекдотов крестьянских
(Чем они хуже, однако, дворянских?)
Я от Мазая рассказы слыхал.
Дети, для вас я один записал…

II

Старый Мазай разболтался в сарае:
«В нашем болотистом, низменном крае
Впятеро больше бы дичи велось,
Кабы сетями ее не ловили,
Кабы силками ее не давили;
Зайцы вот тоже, — их жалко до слез!
Только весенние воды нахлынут,
И без того они сотнями гинут, —
Нет! еще мало! бегут мужики,
Ловят, и топят, и бьют их баграми.
Где у них совесть?.. Я раз за дровами
В лодке поехал — их много с реки
К нам в половодье весной нагоняет —
Еду, ловлю их. Вода прибывает.
Вижу один островок небольшой —
Зайцы на нем собралися гурьбой.
С каждой минутой вода подбиралась
К бедным зверькам; уж под ними осталось
Меньше аршина земли в ширину,
Меньше сажени в длину.
Тут я подъехал: лопочут ушами,
Сами ни с места; я взял одного,
Прочим скомандовал: прыгайте сами!
Прыгнули зайцы мои, — ничего!
Только уселась команда косая,
Весь островочек пропал под водой:
„То-то! — сказал я, — не спорьте со мной!
Слушайтесь, зайчики, деда Мазая!“
Этак гуторя, плывем в тишине.
Столбик не столбик, зайчишко на пне,
Лапки скрестивши, стоит, горемыка,
Взял и его — тягота не велика!
Только что начал работать веслом,
Глядь, у куста копошится зайчиха —
Еле жива, а толста как купчиха!
Я ее, дуру, накрыл зипуном —
Сильно дрожала… Не рано уж было.
Мимо бревно суковатое плыло,
Сидя, и стоя, и лежа пластом,
Зайцев с десяток спасалось на нем
„Взял бы я вас — да потопите лодку!“
Жаль их, однако, да жаль и находку —
Я зацепился багром за сучок
И за собою бревно поволок…
Было потехи у баб, ребятишек,
Как прокатил я деревней зайчишек:
„Глянъ-ко: что делает старый Мазай!“
Ладно! любуйся, а нам не мешай!
Мы за деревней в реке очутились.
Тут мои зайчики точно сбесились:
Смотрят, на задние лапы встают,
Лодку качают, грести не дают:
Берег завидели плуты косые,
Озимь, и рощу, и кусты густые!..
К берегу плотно бревно я пригнал,
Лодку причалил — и „с богом!“ сказал…
И во весь дух
Пошли зайчишки.
А я им: „У-х!
Живей, зверишки!
Смотри, косой,
Теперь спасайся,
А чур зимой
Не попадайся!
Прицелюсь — бух!
И ляжешь… У-у-у-х!..“
Мигом команда моя разбежалась,
Только на лодке две пары осталось —
Сильно измокли, ослабли; в мешок
Я их поклал — и домой приволок.
За ночь больные мои отогрелись,
Высохли, выспались, плотно наелись;
Вынес я их на лужок; из мешка
Вытряхнул, ухнул — и дали стречка!
Я проводил их всё тем же советом:
„Не попадайтесь зимой!“
Я их не бью ни весною, ни летом,
Шкура плохая, — линяет косой…»

Я зайка-непоседа, я зайка-журналист,
Пишу статьи в газеты и в журнал «Капустный лист».
А если б не писал я про волка и лису,
В лесу бы жили звери все и вправду как в лесу.

И пусть, как ни печально, зовут меня «косой», –
Я зверь принципиальный, я честный и прямой.
В своей лесной газете всю правду говорю,
Ни на кого на свете я косо не смотрю!

Братцы, я счастливый самый,
У меня случился шок.
Шла по телику реклама
Про стиральный порошок.

Я по жизни парень смелый,
С головой в него нырнул,
И теперь я заяц белый,
Я природу обманул.

Теперь я белый заяц,
В натуре я красавец,
Пушистый на все сто.
И Майкл Джексон тоже
Без операций может
Стать белым так легко.
Поёт он песни складно,
Но в коже шоколадной
Он сам себе не рад.
Дам порошка братишке,
И станет Джексон Мишка,
Как белый шоколад.

Солнце по небу гуляло
И за тучу забежало.
Глянул заинька в окно,
Стало заиньке темно.

А сороки-
Белобоки
Поскакали по полям,
Закричали журавлям:
«Горе! Горе! Крокодил
Солнце в небе проглотил!»

Наступила темнота.
Не ходи за ворота:
Кто на улицу попал —
Заблудился и пропал.

Плачет серый воробей:
«Выйди, солнышко, скорей!
Нам без солнышка обидно —
В поле зёрнышка не видно!»

Плачут зайки
На лужайке:
Сбились, бедные, с пути,
Им до дому не дойти.

Только раки пучеглазые
По земле во мраке лазают,
Да в овраге за горою
Волки бешеные воют.

Рано-рано
Два барана
Застучали в ворота:
Тра-та-та и тра-та-та!

«Эй вы, звери, выходите,
Крокодила победите,
Чтобы жадный Крокодил
Солнце в небо воротил!»

Но мохнатые боятся:
«Где нам с этаким сражаться!
Он и грозен и зубаст,
Он нам солнца не отдаст!»
И бегут они к Медведю в берлогу:
«Выходи-ка ты, Медведь, на подмогу.
Полно лапу тебе, лодырю, сосать.
Надо солнышко идти выручать!»

Но Медведю воевать неохота:
Ходит-ходит он, Медведь, круг болота,
Он и плачет, Медведь, и ревёт,
Медвежат он из болота зовёт:

«Ой, куда вы, толстопятые, сгинули?
На кого вы меня, старого, кинули?»

А в болоте Медведица рыщет,
Медвежат под корягами ищет:
«Куда вы, куда вы пропали?
Или в канаву упали?
Или шальные собаки
Вас разорвали во мраке?»
И весь день она по лесу бродит,
Но нигде медвежат не находит.
Только чёрные совы из чащи
На неё свои очи таращат.

Тут зайчиха выходила
И Медведю говорила:
«Стыдно старому реветь —
Ты не заяц, а Медведь.
Ты поди-ка, косолапый,
Крокодила исцарапай,
Разорви его на части,
Вырви солнышко из пасти.
И когда оно опять
Будет на небе сиять,
Малыши твои мохнатые,
Медвежата толстопятые,
Сами к дому прибегут:
«Здравствуй, дедушка, мы тут!»

И встал
Медведь,
Зарычал
Медведь,
И к Большой Реке
Побежал
Медведь.

А в Большой Реке
Крокодил
Лежит,
И в зубах его
Не огонь горит,-
Солнце красное,
Солнце краденое.

Подошёл Медведь тихонько,
Толканул его легонько:
«Говорю тебе, злодей,
Выплюнь солнышко скорей!
А не то, гляди, поймаю,
Пополам переломаю,-
Будешь ты, невежа, знать
Наше солнце воровать!
Ишь разбойничья порода:
Цапнул солнце с небосвода
И с набитым животом
Завалился под кустом
Да и хрюкает спросонья,
Словно сытая хавронья.
Пропадает целый свет,
А ему и горя нет!»

Но бессовестный смеётся
Так, что дерево трясётся:
«Если только захочу,
И луну я проглочу!»

Не стерпел
Медведь,
Заревел
Медведь,
И на злого врага
Налетел
Медведь.

Уж он мял его
И ломал его:
«Подавай сюда
Наше солнышко!»

Испугался Крокодил,
Завопил, заголосил,
А из пасти
Из зубастой
Солнце вывалилось,
В небо выкатилось!
Побежало по кустам,
По берёзовым листам.

Здравствуй, солнце золотое!
Здравствуй, небо голубое!

Стали пташки щебетать,
За букашками летать.

Стали зайки
На лужайке
Кувыркаться и скакать.

И глядите: медвежата,
Как весёлые котята,
Прямо к дедушке мохнатому,
Толстопятые, бегут:
«Здравствуй, дедушка, мы тут!»

Рады зайчики и белочки,
Рады мальчики и девочки,
Обнимают и целуют косолапого:
«Ну, спасибо тебе, дедушка, за солнышко!»

Плюшевые волки,
Зайцы, погремушки.
Детям дарят с елки
Детские игрушки.

И, состарясь, дети
До смерти без толку
Все на белом свете
Ищут эту елку.

Где жар-птица в клетке,
Золотые слитки,
Где висит на ветке
Счастье их на нитке.

Только дед-мороза
Нету на макушке,
Чтоб в ответ на слезы
Сверху снял игрушки.

Желтые иголки
На пол опадают…
Всё я жду, что с ёлки
Мне тебя подарят.

Заинька беленький хвостиком моргал,
Заинька в садике вкусного искал.
Заиньку в садике садовник увидал,
Выстрелил в заиньку, выстрел не попал.
Заинька прочь ушел, пошел он в огород,
В грядках капустных стал сильный недочет.
Заиньку отдали амке под надзор,
Амкает амка, но зайка ловкий вор.
Заиньку белого вьюга бережет,
Заиньку полночь в обиду не дает
Заиньку белого ежели убьют,
Что же нам песенки веселые споют!

(ОТ АВТОРА. Cтихотворение для детей 3-7 лет про зайку, у которого ворона утащила вкусную и полезную морковку. Найдёт ли маленький зайка свою морковку?)

ЧАСТЬ 1

Зайка-зайка,
Прыг-прыг-прыг,
В дом запрыгнул ловко!
Зайка-зайка,
Шмыг-шмыг-шмыг,
Где же тут морковка?

Гуси-гуси:
— Га-га-га,
К нам залез воришка!
Нужно, нужно,
Га-га-га,
Звать бульдога Гришку!

Зайка-зайка
Тут как тут:
— Гуси, ой не бойтесь!
Не воришка я!
Нет-нет!
Ну-ка, успокойтесь!

Я скажу вам:
У меня
Год росла морковка;
Вдруг ворона –
Хвать её!
В клюв забрала ловко.

С ней взлетела,
Кар-кар-кар,
Каркала, бранилась;
И морковка
В домик к вам
Ах – и обронилась!

Я в мешок
Её возьму –
Только б, вот, залезла;
Ах, морковушка,
Ням-ням,
Вкусно и полезно!

Гуси крикнули:
— Га-га,
Здравствуй, серый зайка!
Ешь морковку,
Га-га-га,
В кухню полезай-ка!

Если хочешь –
Там найдёшь
Молочко коровье;
Будь как дома,
Га-га-га,
Кушай на здоровье!

Да побольше ешь,
Га-га,
В кухне, ой, не пусто!
Ну а в погребе у нас,
Знаешь что? Капуста!

ЧАСТЬ 2

Только зайки
Не слыхать —
Ну-ка, что случилось?
Ах, морковушка,
Она
В сумку поместилась!

С нею зайка
В лес родной
Скачет вдаль, несётся!
Испугался он!
Гляди!
Ух, как весь трясётся!

Шустро-шустро зайка
Враз
Прыгнул за ограду;
В гости, зайка,
В дом беги!
Будут гуси рады.

Да уж зайка
Далеко!
Скачет ловко-ловко!
За спиною
Вместе с ним
Длинная морковка;

Хорошо ведь,
Что она
Вся в мешок залезла;
Ах, морковушка,
Ням-ням,
Вкусно как, полезно!

И на поле
Каждый день
Слышен шум у бровки;
Это зайка,
Хрум-хрум-хрум,
Ест свои морковки!

Тут и сказочке конец,
Долго засиделись!
Всем пора морковки есть,
Вкусно ведь, ну прелесть!

Будем-будем мы тогда
Все сильны и ловки;
Ах, морковушка, ням-ням,
Нет вкусней морковки!

— Зайка-зайка, ты куда?
— Еду к деткам в города!
— А зачем? Там будешь жить?
— Буду с детками дружить!

Ням-ням-ням! Хрум-хрум-хрум!

У дороги что за шум?

Кто-то ест у бровки

Вкусные морковки,

И кричит: «Капусту дай!»

Кто же это? Угадай!

← Предыдущая Следующая → 1 2 3
Показаны 1-15 из 39