Стихи про дедушку

Солнце село, но куда,
Где оно сидит всю ночь?
Может, в яму провалилось,
Как же нам ему помочь?
«Деда, деда, наше солнце
Закатилось за бугор.
Надо вытащить его,
Где твой, дедушка, багор?»
«Зацепи его за лучик», —
Посоветовал тут внучек.
«А потом привяжем к тучке», —
Подсказала деду внучка.
Деда щурится, молчит,
Собираться не спешит…
Видно, знает дед, где солнце,
И поэтому — молчит.

Хорошо, что Интернет –
Деду я послал привет
И немедленно ответ
Электронный шлёт мне дед.

Хорошо, что Интернет
И проблем в общенье нет,
Хорошо-то, хорошо,
Но лучше б дед ко мне пришёл!

Он носит всегда – джинсы,
В обтяжку на нём – свитер.
И дедов таких в жизни
Я никогда не видел!

Водой ледяной – жутко!
Облился и вновь – свежий,
Весёлый, всегда шутит,
А с бабушкой он – нежен.

Со всеми всегда – добрый,
И очень со мной – ласков,
Гуляем мы с ним долго,
А на ночь всегда – сказка.

А утром, жуя тосты,
Влезая в свои джинсы,
Смеётся: — Ты мой мостик
Меж прошлой и будущей жизнью!

В деревне, кто бы, что не сделал –
Со всех сторон ты здесь открыт…
Идём по улице мы с дедом
И каждый: — Здрасьте! – говорит.

А люди вовсе незнакомы…
— Ты отвечай, — мне дед сказал,
— Нельзя в деревне по-другому,
Деревня – это не вокзал.

То на вокзале люди едут,
Куда и можно, и нельзя…
В деревне все мы тут соседи
И даже больше, чем друзья! –

А солнце прячется в деревьях
И так приятно стало вдруг:
Идём по улице деревни –
Два друга рядом – дед и внук!

Только ступишь на порог –
На столе уже пирог,
А ещё через минуту
Оказались за столом,
Ощущение, как будто
Мы тут вместе век живём:

Дедушка с бабушкой,
Папа с мамой рядышком,
Я с кусищем пирога.
Эта жизнь по воскресеньям
Так близка и дорога!

Дедушка машет в окошко,
У бабушки слёзы из глаз:
— Побудьте ещё немножко,
Не уезжайте сейчас…

Остались они на перроне
И солнечный день поник…
Так много людей в вагоне,
Так пусто в вагоне без них!

Все, что услышал от деда,
я тебе повторяю, мой мальчик.
От деда и дед мой услышал.
Каждый дед говорит.
Каждый слушает внук.
Внуку, милый мой мальчик,
расскажешь все, что узнаешь!
Говорят, что седьмой внук исполнит.
Не огорчайся чрезмерно, если
не сделаешь все, как сказал я.
Помни, что мы еще люди.
Но тебя укрепить я могу.
Отломи от орешника
ветку, перед собой неси.
Под землю увидеть тебе
поможет данный мной
жезл.

Ох! изба ты моя невысокая…
Посижу, погляжу из окна,
Только степь-то под снегом широкая,
Только степь впереди и видна.
Погляжу я вовнутрь: полно ль, пусто ли?..
Спит старуха моя, как в ночи;
Сиротинка-внучонок, знать с устали,
Под тулупом залег па печи,
Взял с собой и кота полосатого…
Только я словно жду-то чего,—
А чего? Разве гроба дощатого,
Да недолго, дождусь и его.
Жаль старуху мою одинокую!
А внучонок подсядет к окну,—
Только степь-то под снегом широкую,
Только степь и увидит одну.

I

В августе, около Малых Вежей,
С старым Мазаем я бил дупелей.
Как-то особенно тихо вдруг стало,
На? небе солнце сквозь тучу играло.
Тучка была небольшая на нем,
А разразилась жестоким дождем!
Прямы и светлы, как прутья стальные,
В землю вонзались струи дождевые
С силой стремительной… Я и Мазай,
Мокрые, скрылись в какой-то сарай.
Дети, я вам расскажу про Мазая.
Каждое лето домой приезжая,
Я по неделе гощу у него.
Нравится мне деревенька его:
Летом ее убирая красиво,
Исстари хмель в ней родится на диво,
Вся она тонет в зеленых садах;
Домики в ней на высоких столбах
(Всю эту местность вода понимает,
Так что деревня весною всплывает,
Словно Венеция). Старый Мазай
Любит до страсти свой низменный край.
Вдов он, бездетен, имеет лишь внука,
Торной дорогой ходить ему — скука!
За? сорок верст в Кострому прямиком
Сбегать лесами ему нипочем:
«Лес не дорога: по птице, по зверю
Выпалить можно». — А леший? — «Не верю!
Раз в кураже я их звал-поджидал
Целую ночь, — никого не видал!
За день грибов насбираешь корзину,
Ешь мимоходом бруснику, малину;
Вечером пеночка нежно поет,
Словно как в бочку пустую удод
Ухает; сыч разлетается к ночи,
Рожки точены, рисованы очи.
Ночью… ну, ночью робел я и сам:
Очень уж тихо в лесу по ночам.
Тихо как в церкви, когда отслужили
Службу и накрепко дверь затворили,
Разве какая сосна заскрипит,
Словно старуха во сне проворчит…»
Дня не проводит Мазай без охоты.
Жил бы он славно, не знал бы заботы,
Кабы не стали глаза изменять:
Начал частенько Мазай пуделять.
Впрочем, в отчаянье он не приходит:
Выпалит дедушка — заяц уходит,
Дедушка пальцем косому грозит:
«Врешь — упадешь!» — добродушно кричит.
Знает он много рассказов забавных
Про деревенских охотников славных:
Кузя сломал у ружьишка курок,
Спичек таскает с собой коробок,
Сядет за кустом — тетерю подманит,
Спичку к затравке приложит — и грянет!
Ходит с ружьишком другой зверолов,
Носит с собою горшок угольков.
«Что ты таскаешь горшок с угольками?» —
Больно, родимый, я зябок руками;
Ежели зайца теперь сослежу,
Прежде я сяду, ружье положу,
Над уголечками руки погрею,
Да уж потом и палю по злодею! —
«Вот так охотник!» — Мазай прибавлял.
Я, признаюсь, от души хохотал.
Впрочем, милей анекдотов крестьянских
(Чем они хуже, однако, дворянских?)
Я от Мазая рассказы слыхал.
Дети, для вас я один записал…

II

Старый Мазай разболтался в сарае:
«В нашем болотистом, низменном крае
Впятеро больше бы дичи велось,
Кабы сетями ее не ловили,
Кабы силками ее не давили;
Зайцы вот тоже, — их жалко до слез!
Только весенние воды нахлынут,
И без того они сотнями гинут, —
Нет! еще мало! бегут мужики,
Ловят, и топят, и бьют их баграми.
Где у них совесть?.. Я раз за дровами
В лодке поехал — их много с реки
К нам в половодье весной нагоняет —
Еду, ловлю их. Вода прибывает.
Вижу один островок небольшой —
Зайцы на нем собралися гурьбой.
С каждой минутой вода подбиралась
К бедным зверькам; уж под ними осталось
Меньше аршина земли в ширину,
Меньше сажени в длину.
Тут я подъехал: лопочут ушами,
Сами ни с места; я взял одного,
Прочим скомандовал: прыгайте сами!
Прыгнули зайцы мои, — ничего!
Только уселась команда косая,
Весь островочек пропал под водой:
„То-то! — сказал я, — не спорьте со мной!
Слушайтесь, зайчики, деда Мазая!“
Этак гуторя, плывем в тишине.
Столбик не столбик, зайчишко на пне,
Лапки скрестивши, стоит, горемыка,
Взял и его — тягота не велика!
Только что начал работать веслом,
Глядь, у куста копошится зайчиха —
Еле жива, а толста как купчиха!
Я ее, дуру, накрыл зипуном —
Сильно дрожала… Не рано уж было.
Мимо бревно суковатое плыло,
Сидя, и стоя, и лежа пластом,
Зайцев с десяток спасалось на нем
„Взял бы я вас — да потопите лодку!“
Жаль их, однако, да жаль и находку —
Я зацепился багром за сучок
И за собою бревно поволок…
Было потехи у баб, ребятишек,
Как прокатил я деревней зайчишек:
„Глянъ-ко: что делает старый Мазай!“
Ладно! любуйся, а нам не мешай!
Мы за деревней в реке очутились.
Тут мои зайчики точно сбесились:
Смотрят, на задние лапы встают,
Лодку качают, грести не дают:
Берег завидели плуты косые,
Озимь, и рощу, и кусты густые!..
К берегу плотно бревно я пригнал,
Лодку причалил — и „с богом!“ сказал…
И во весь дух
Пошли зайчишки.
А я им: „У-х!
Живей, зверишки!
Смотри, косой,
Теперь спасайся,
А чур зимой
Не попадайся!
Прицелюсь — бух!
И ляжешь… У-у-у-х!..“
Мигом команда моя разбежалась,
Только на лодке две пары осталось —
Сильно измокли, ослабли; в мешок
Я их поклал — и домой приволок.
За ночь больные мои отогрелись,
Высохли, выспались, плотно наелись;
Вынес я их на лужок; из мешка
Вытряхнул, ухнул — и дали стречка!
Я проводил их всё тем же советом:
„Не попадайтесь зимой!“
Я их не бью ни весною, ни летом,
Шкура плохая, — линяет косой…»

Лысый, с белой бородою,
Дедушка сидит.
Чашка с хлебом и водою
Перед ним стоит.

Бел как лунь, на лбу морщины,
С испитым лицом.
Много видел он кручины
На веку своем.

Всё прошло; пропала сила,
Притупился взгляд;
Смерть в могилу уложила
Деток и внучат.

С ним в избушке закоптелой
Кот один живет.
Стар и он, и спит день целый,
С печки не спрыгнет.

Старику немного надо:
Лапти сплесть да сбыть —
Вот и сыт. Его отрада —
В божий храм ходить.

К стенке, около порога,
Станет там, кряхтя,
И за скорби славит бога,
Божее дитя.

Рад он жить, не прочь в могилу —
В тёмный уголок.
Где ты черпал эту силу,
Бедный мужичок?

Умер дедушка. Тихо в квартире.
Только мама нет-нет да вздохнёт.
Двину пешку е-2 е-4
И за дедушку сделаю ход.

И за дедушку гляну в окошко,
Посмотрю, что творится внизу.
И за дедушку утром картошку,
Встав пораньше, домой принесу.

Не читается новая книжка.
Не бежится к ребятам в подъезд.
И за дедушку младший братишка
Больше ложку овсянки не ест.

Мне бабушка сказку расскажет,
И сделает сладкий пирог,
И даст мне немножечко пряжи,
Чтоб с кошкой побегать я мог!

А дед мне подарит рубанок,
Гвоздей принесёт, молоток,
И будет готов спозаранок
Скворечник у нас и совок!

А папа возьмёт на рыбалку,
Расскажет о травах лесных…
Мы рядом, немного вразвалку
пойдём мимо елей грибных.

Грибов наберём на опушке,
Затейливый корень найдём,
В забытой лесничей избушке
Мы чаю с малиной попьём…

А мама, склоняясь над кроваткой,
Спокойную песню споёт,
На цыпочках выйдет украдкой
И добрые сны позовёт!

А в окна врывается ветер,
Я думаю, долго не сплю:
Ну чем мне на это ответить?
Я просто их очень люблю!

Вот этот дом, сто лет тому назад,
Был полон предками моими,
И было утро, солнце, зелень, сад,
Роса, цветы, а он глядел живыми,
Сплошь темными глазами в зеркала
Богатой спальни деревенской
На свой камзол, на красоту чела,
Изысканно, с заботливостью женской
Напудрен рисом, надушен,
Меж тем как пахло жаркою крапивой
Из-под окна открытого, и звон,
Торжественный и празднично-счастливый,
Напоминал, что в должный срок
Пойдет он по аллеям, где струится
С полей нагретый солнцем ветерок
И золотистый свет дробится
В тени раскидистых берез,
Где на куртинах диких роз,
В блаженстве ослепительного блеска,
Впивают пчелы теплый мед,
Где иволга то вскрикивает резко,
То окариною поет,
А вдалеке, за валом сада,
Спешит народ, и краше всех — она,
Стройна, нарядна и скромна,
С огнем потупленного взгляда.

Наш дедушка не любит тени.
Он любит солнышко, тепло.
Дрожат у старого колени,
Ходить бедняге тяжело.

Он ничего почти не видит,
Не слышит ничего — глухой…
Его и курица обидит.
Наш дедушка совсем плохой!

Но без него мы жить не можем,
Он нам как будто бы родной.
Он выйдет — мы ему поможем
Поставить стульчик раскладной.

И хорошенечко усадим,
Укроем ноги, а потом
Седую бороду разгладим
Или в косички заплетём.

А если сказку дед затеет,
Сидим до самой темноты.
Никто и двинуться не смеет
Все слушают разинув рты.

Ну есть ли где-нибудь на свете
Такая дружба, как у нас?
Хотите, мы вам сказки эти
Расскажем в следующий раз?

Дед-инвалид подзывает внука,
дед говорит: мой хороший, на-ка
денег тебе, принеси таблеток,
чтобы принять — и лето.
Чтобы принять сорок штук — и дома.
Я так устал, помоги мне, Дима.
Покарауль у двери, пока я
съем пузырек покоя.

Внук рассуждает: всё надо взвесить.
Сколько дадут мне? Ну, восемь, десять,
блистеров. Ну а сколько надо,
чтобы хватило деду?

Внук размышляет: всё надо взвесить.
Сколько дадут мне? Ну, восемь, десять,
может, двенадцать
лет.
Выйду — как раз в институт.

Дед засыпает, и деду снятся
молы на море, милые лица,
вальс из динамика у фонтана,
баритон
Левитана.