А у меня портфель в руке
С огромной двойкой в дневнике!
С тяжелой двойкой в дневнике!
А все шагают налегке.
А все шагают тут и там
И просто так, и по делам.
А возле дома номер два
Стоит автобус номер два,
И пароход издалека
Дал почему-то два гудка…
А ноги тащатся едва,
А ноги тащатся едва,
И опустилась голова,
Как голова у цифры два!
А все шагают тут и там
И просто так, и по делам.
А кто-то песенку поет,
Конфеты кто-то продает,
А кто-то покупает…
А у меня портфель в руке
С огромной двойкой в дневнике!
С тяжелой двойкой в дневнике!
А все шагают налегке…
В горло влез Царап-Царапыч
И сидит, сидит, сидит.
Но могучий Кап-Кап-Капыч
На Царапыча сердит.
Он пошёл к нему из чашки,
Как из пушки на войне!.. И Царапу
Стало
Тяжко.
И полегче
Стало мне!
За город начал
Рыбак собираться.
Удочку взял,
Чтобы рыбу ловить,
Взял дождевик,
Чтобы им укрываться,
Взял самовар,
Чтобы чай кипятить.
Взял он кровать,
Чтобы спать на кровати.
Взял он ковер,
Чтоб на нем загорать.
Взял он дрова,
Чтоб ему не искать их.
Взял чемодан —
Почему бы не взять?
Взял керогаз,
Полотенце,
Мочалку,
Книги,
Журналы,
Кресло-качалку,
Лампу,
Ружье,
Сапоги,
Одеяло.
Взял он собаку,
Чтоб все охраняла.
Ровно две тысячи
Нужных вещей
Стал он укладывать
В лодке своей.
Лодка качнулась,
Воды зачерпнула,
Перевернулась
И вмиг утонула.
Ровно неделю потом
Из реки
Вещи вытаскивали
Рыбаки.
И говорили;
— Послушай, чудак,
Ты кто угодно,
Но не рыбак.
Ведь для хорошего
Для рыбака
Удочка только нужна
И река!
Мама приходит с работы,
Мама снимает боты,
Мама приходит в дом,
Мама глядит кругом.
— Был на квартиру налёт?
— Нет.
— К нам заходил бегемот?
— Нет.
— Может быть, дом не наш?
— Наш.
— Может, не наш этаж?
— Наш.
Просто приходил Серёжка,
Поиграли мы немножко.
— Значит это не обвал?
— Нет.
— Значит, слон не танцевал?
— Нет.
— Очень рада. Оказалось,
Я напрасно волновалась.
Если был бы я девчонкой —
Я бы время не терял!
Я б на улице не прыгал,
Я б рубашки постирал.
Я бы вымыл в кухне пол,
Я бы в комнате подмёл,
Перемыл бы чашки, ложки,
Сам начистил бы картошки.
Все свои игрушки сам
Я б расставил по местам!
Отчего я не девчонка?
Я бы маме так помог!
Мама сразу бы сказала:
«Молодчина ты,
Сынок!»
Я в Африке был,
Я ходил на охоту
И в город попал,
Где живут бегемоты.
В узеньких брючках
И в юбках коротеньких
В школу спешат
По утрам бегемотики.
В поле пасут бегемоты
Коров,
С моря везут бегемоты
Улов.
В черных машинах
В огромные здания
Мчат бегемоты
На заседания.
В Доме моделей
Гиппопотамши
Там демонстрируют
Платья из замши.
А на концертах
Певцы-бегемоты
Арии исполняют
По нотам.
Так что, ребята,
В общем и целом,
Все бегемоты
Заняты делом.
Ну, а под вечер,
Вернувшись с работы,
Они у домов
Подпирают ворота.
И я говорил
С бегемотом-ученым,
Профессорским званием
Облеченным,
О том, что на свете,
Как это ни странно,
Есть еще люди,
У них свои страны,
Села свои
И свои города.
А он мне на это
Сказал:
— Ерунда.
Люди живут в зоопарке,
В саду,
И им бегемоты
Приносят еду.
Меня он хотел
Посадить в зоосад,
Но я убежал
И вернулся назад.
В Москве говорил я
С ученым одним,
Очень солидным
И очень седым,
О том, что на свете,
На дальних широтах,
Есть город,
В котором живут бегемоты,
О том, что недавно
Я ездил туда.
А он мне на это
Сказал:
— Ерунда.
Звери живут в зоопарке,
В саду,
И им за решетку
Приносят еду.
Он долго смеялся,
Ну точно как тот
Солидный ученый
Толстяк бегемот.
Одну простую сказку,
А может, и не сказку,
А может, не простую
Хочу я рассказать.
Ее я помню с детства,
А может, и не с детства,
А может, и не помню,
Но буду вспоминать.
В одном огромном парке,
А может, и не в парке,
А может, в зоопарке
У мамы с папой жил
Один смешной слоненок,
А может, не слоненок,
А может, поросенок,
А может, крокодил.
Однажды зимним вечером,
А может, летним вечером
Он погулять по парку
Без мамы захотел
И заблудился сразу,
А может, и не сразу,
Уселся на скамеечку
И громко заревал.
Какой-то взрослый аист,
А может, и не аист,
А может, и не взрослый,
А очень молодой
Решил помочь слоненку
А может, поросенку
А может, крокодильчику
И взял его с собой.
Вот эта твоя улица?
— Вот эта моя улица,
А может быть, не эта,
А может, не моя.
— Вот это твоя клетка?
— Вот это моя клетка,
А может, и не эта,
Не помню точно я.
Так целый час ходили,
А может, два ходили
От клетки до бассейна
Под солнцем и в пыли,
Но дом, где жил слоненок,
А может, поросенок,
А может, крокодильчик,
В конце концов нашли.
А дома папа с бабушкой,
А может, мама с дедушкой
Сейчас же накормили
Голодного сынка,
Слегка его погладили,
А может, не погладили,
Слегка его пошлепали,
А может, не слегка.
Но с этих пор слоненок
А может, поросенок
А может, крокодильчик
Свой адрес заучил
И помнит очень твердо,
И даже очень твердо.
Я сам его запомнил,
Но только позабыл.
Жила-была собачка
По кличке Чебурашка,—
Курчавенькая спинка,
Забавная мордашка.
Хозяйка к ней настолько
Привязана была,
Что в маленькой корзинке
Везде с собой брала.
И часто в той корзинке,
Среди пучков петрушки,
Торчал пушистый хвостик
И шевелились ушки.
Хозяйка Чебурашку
И стригла, и купала,
Она, не зная меры,
Собачку баловала.
Она ей раздобыла
Красивый поводок,
На теплую попонку
Изрезала платок.
На рынке покупала
Куриную печенку,
В одно и то же время
Кормила собачонку.
А та жила в довольстве
И знала лишь одно:
С собаками чужими
Играть запрещено!
Хозяйка с Чебурашкой
Выходит на гулянье,
Тем самым привлекая
Всеобщее вниманье:
— И надо же собаке
Такой карманной быть!
— А где такую можно
Достать или купить?
— Какой она породы
И сколько же ей лет?
— Голубовато-серый
Ее природный цвет?..
Хозяйка на вопросы
Подробно отвечала,
Собачка на прохожих
Невежливо урчала.
А если кто пытался
К ней руку протянуть,
Она того старалась
Как следует куснуть.
При этом вся дрожала,
Во все силенки лая,
С людьми такого рода
Знакомства не желая…
Не знаю, как случилось
И чья была вина,
Но как-то Чебурашка
Гулять пошла одна.
И вдруг из подворотни
Навстречу пес-бродяга —
Разорванное ухо
И весь в рубцах, бедняга.
Припала Чебурашка
Брюшком к сырой траве.
«Пропала я! Пропала!»—
Мелькнуло в голове.
Обнюхал Чебурашку
Заблудший пес голодный
И как-то растерялся
Перед собачкой модной.
— Откуда ты такая?..
— С в-восьмого этажа… —
Собачка отвечала,
От страха вся дрожа.
— А в-ввы?
— А я со свалки!
Ответил пес устало. —
Дрались мы из-за кости,
Да мне опять попало!..
И нежной Чебурашке
Беднягу стало жалко,
И знать ей захотелось,
Что означает «свалка».
И было в этом слове
Таинственное что-то,
Что так неудержимо
Тянуло за ворота…
Исчезла Чебурашка!
Хозяйка вся в слезах
И только причитает
Все время «Ох!» да «Ах!».
Вечерняя газета
Давала объявленье:
«Тот, кто найдет собачку —
Тому вознагражденье!»
Никто не отозвался
И не напал на след.
Прошла уже неделя,
А Чебурашки нет…
Живется как придется
Беспечной замарашке —
Средь бела дня пропавшей
Беглянке Чебурашке.
В кругу себе подобных,
Без крова и без прав,
Совсем переменился
Ее строптивый нрав.
Как прежде, на прохожих
Она уже не лает,
Стоит себе в сторонке
И хвостиком виляет.
Грызет мальчишка бублик,
А Чебурашка ждет:
Быть может, полкусочка
И ей перепадет.
Никто ее не холит,
Не гладит, не качает,
И все же без хозяйки
Собачка не скучает.
Она уже не видит
Куриных потрошков,
Зато вокруг так много
Подружек и дружков.
Пусть иногда доходит
До ссоры и до драки,
Между собою дружат
Бездомные собаки.
Они гоняют кошек
И бродят по дворам —
Сегодня здесь их видят,
А завтра видят там.
И с ними Чебурашка
Ночует где попало,
Среди собак бродячих
Она такой же стала.
Но каждый пес, однако,
Ночуя под мостом,
В конце концов хотел бы
Попасть к кому-то в дом.
Не в золотую клетку,
А в дом, где ценят дружбу
И где собаку кормят
За верность и за службу.
Всегда об этом думал
Любой бездомный пёс,
Когда себе под лапу
Холодный прятал нос.
Но так как Чебурашка
Сама ушла из дома,
Ей было это чувство
Пока что незнакомо…
Хозяйка Чебурашку
Искала, ищет, ждет…
И новую собачку
Себе не заведет.
И я про ту беглянку
Частенько вспоминаю,
Но что с ней дальше стало,
До сей поры не знаю…
Ревет сынок. Побит за двойку с плюсом,
Жена на локоны взяла последний рубль,
Супруг, убитый лавочкой и флюсом,
Подсчитывает месячную убыль.
Кряхтят на счетах жалкие копейки:
Покупка зонтика и дров пробила брешь,
А розовый капот из бумазейки
Бросает в пот склонившуюся плешь.
Над самой головой насвистывает чижик
(Хоть птичка божия не кушала с утра),
На блюдце киснет одинокий рыжик,
Но водка выпита до капельки вчера.
Дочурка под кроватью ставит кошке клизму,
В наплыве счастья полуоткрывши рот,
И кошка, мрачному предавшись пессимизму,
Трагичным голосом взволнованно орет.
Безбровая сестра в облезлой кацавейке
Насилует простуженный рояль,
А за стеной жиличка-белошвейка
Поет романс: «Пойми мою печаль»
Как не понять? В столовой тараканы,
Оставя черствый хлеб, задумались слегка,
В буфете дребезжат сочувственно стаканы,
И сырость капает слезами с потолка.
В город, в город за свиньёй
Я иду пешком.
Возвращаюсь я домой
На свинье верхом.
— Где ты была сегодня, киска?
— У королевы у английской.
— Что ты видала при дворе?!
— Видала мышку на ковре!
Дама сдавала в багаж
Диван,
Чемодан,
Саквояж,
Картину,
Корзину,
Картонку
И маленькую собачонку.
Выдали даме на станции
Четыре зеленых квитанции
О том, что получен багаж:
Диван,
Чемодан,
Саквояж,
Картина,
Корзина,
Картонка
И маленькая собачонка.
Вещи везут на перрон.
Кидают в открытый вагон.
Готово. Уложен багаж:
Диван,
Чемодан,
Саквояж,
Картина,
Корзина,
Картонка
И маленькая собачонка.
Но только раздался звонок,
Удрал из вагона щенок.
Хватились на станции Дно:
Потеряно место одно.
В испуге считают багаж:
Диван,
Чемодан,
Саквояж,
Картина,
Корзина,
Картонка…
— Товарищи! Где собачонка?
Вдруг видят: стоит у колес
Огромный взъерошенный пес.
Поймали его — и в багаж,
Туда, где лежал саквояж,
Картина,
Корзина,
Картонка,
Где прежде была собачонка.
Приехали в город Житомир.
Носильщик пятнадцатый номер
Везет на тележке багаж:
Диван,
Чемодан,
Саквояж,
Картину,
Корзину,
Картонку,
А сзади ведут собачонку.
Собака-то как зарычит,
А барыня как закричит:
— Разбойники! Воры! Уроды!
Собака — не той породы!
Швырнула она чемодан,
Ногой отпихнула диван,
Картину,
Корзину,
Картонку…
— Отдайте мою собачонку!
— Позвольте, мамаша! На станции,
Согласно багажной квитанции,
От вас получили багаж:
Диван,
Чемодан,
Саквояж,
Картину,
Корзину,
Картонку
И маленькую собачонку.
Однако
За время пути
Собака
Могла подрасти!
Уговорились я и мама
Дождаться выходного дня
И посмотреть ги-ги-топама…
Нет, ги-попо-тото-попама…
Нет, ги-тото-попо-потама…
Пусть мама скажет за меня!
Вошли в открытые ворота
И побежали мы вдвоем
Взглянуть на ги… на бегемота.
Мы чаще так его зовем.
Он сам имен своих не знает.
Как ни зовите,- все равно
Он из воды не вылезает,
Лежит, как мокрое бревно.
Нам не везло сегодня с мамой.
Его мы ждали целый час,
А он со дна глубокой ямы
Не замечал, должно быть, нас.
Лежал он гладкий, толстокожий,
В песок уткнувшись головой,
На кожу ветчины похожий
В огромной миске суповой.
По целым дням из водоема
Он не выходит — там свежей.
— Есть у него часы приема? —
Спросили мы у сторожей.
— Да, есть часы приема пищи.
Его мы кормим по часам! —
И вдруг, блестя, как голенище,
Поднялся сам
Гиппопотам.
Должно быть, у него промокли
Мозги от постоянных ванн.
Глаза посажены в бинокли,
А рот раскрыт, как чемодан.
Он оглядел стоявших рядом
Гостей непрошеных своих,
К решетке повернулся задом,
Слегка нагнулся — и бултых!
Я думаю, гиппопотама
Зовут так трудно для того,
Чтоб сторож из глубокой ямы
Пореже вызывал его…
Кабы реки и озера
Слить бы в озеро одно,
А из всех деревьев бора
Сделать дерево одно,
Топоры бы все расплавить
И отлить один топор,
А из всех людей составить
Человека выше гор,
Кабы, взяв топор могучий,
Этот грозный великан
Этот ствол обрушил с кручи
В это море-океан, —
То-то громкий был бы треск,
То-то шумный был бы плеск!
Вышли мыши как-то раз
Поглядеть, который час.
Раз-два-три-четыре.
Мыши дернули за гири.
Вдруг раздался страшный звон —
Убежали мышки вон.