Стихи про акробатов

Акробат и акробатка —
На арене цирковой!
Замирает сердце сладко,
И верчу я головой!

Бьют тревожно барабаны,
Акробат ушёл в полёт!
Словно лебедь сквозь туманы,
Он по воздуху плывёт!

А над ним, как синий факел,
Вся искрится на лету
Акробатка, в полумраке
Набирая высоту!

Он в зубах кольцо сжимает,
И с улыбкой на лице
Акробатка начинает
Кувыркаться на кольце!

И летят они под купол!
И вернутся ли назад?
Но петлю рукой нащупал
Незаметно акробат.

И с высот съезжают гладко
Под литавров медный звон
Акробат и акробатка,
Сделав публике поклон!

…Выбегают тигры с рёвом,
А за сценой акробат
Полотенечком махровым
Утирает пот со лба!

Ветер надувал рубашку —
Ветер надевал рубашку.
А потом в своей обновке
Он качался на верёвке.
Он качался,
Кувыркался,
Он крутился,
Он старался!
Он ни разу не сорвался!
Кто ещё не догадался?
Выступает
Самый главный,
Самый славный,
Презабавный…
Выступает для ребят
Знаменитый акробат!

ворону.

I
он последний маг в этом городе, один лишь выживший акробат.
он обучен хранить свою боль и тяжесть как наивысшую из наград.
каждый день он сгребает её в охапку и взбирается на канат.
а внизу площадь, шум, и все на него глядят.

у него на плечах вьётся золото, серебро, и струится шёлк;
он балансирует с этой болью который год, в ремесле своём знает толк:
не оборачивайся на гул, никогда не гляди под ноги,
исполняй свой привычный долг.

делай шаг за шагом на тонком тросе без всякой помощи и страховки;
движенья отточены, точно нож за спиной убийцы, проворны, ловки.
люди внизу разевают рты, будто рыбы в лавке седой торговки.

II
искры разрывают вечерний сумрак, куда ни глянь — то хмельное пламя,
маг идёт по тугой верёвке, неся в руках свою скорбь и память.
столько проклятой накопилось, что ни убить, ни вытравить, ни исправить.

толпа внизу будет озираться, восторженно охать и ликовать.
а потом он вернётся домой средь ночи отмываться и умирать.

III
это будто бы пропустили детство — и кинули сразу в зрелость,
чтоб слишком радостно не жилось, не думалось и не пелось.
чтоб чья-то смерть вызывала не страх, а остервенелую злую ревность:
«ну какого чёрта опять не я?»

каждый раз рассыпаться на крохи страницей библиотечной книги,
переживать один на один все свои сбои, ошибки, грешки и сдвиги.
ремесло разрушает тело, как штормы в щепки ломают бриги,
и те лежат на песке, гния.

IV
сколько боли, кто бы её украл, да не сдалась ни одной воровке,
с каждым разом лишь тяжелей при всём таланте, знании и сноровке.
когда вовсе не с кем ей поделиться, себя доверяют выпивке и верёвке.

V
слишком много жути для одного, слишком много тягости и бессилья,
исступлённая ненависть к самому себе тут всегда была в изобильи.
но сбросишь свой багаж на дощатый пол — так тебе сразу же будут крылья.
и то, о чём убивался ты, как и все мы, станет однажды пылью.

«Я колдун, а ты мой брат».
«Ты меня посадишь в яму!»
«Ты мой брат и ты не рад?»
«Спросим маму!»

«Хорошо, так ты солдат».
«Я всегда играл за даму!»
«Ты солдат и ты не рад?»
«Спросим маму!»

«Я придумал: акробат».
«Не хочу такого сраму!»
«Акробат — и ты не рад?»
«Спросим маму!»

Два брата-акробата под куполом летят.
Тройное сальто кружит внизу их третий брат.
И хлопает в ладоши, за братьев очень рад
До цирка не доросший, четвёртый, младший брат.

Для того, кто в цирке рос,
Сам собой решён вопрос,
Кем ему в дальнейшем стать?
Цирковым, конечно!
Совершенно не боясь,
Крокодилу прямо в пасть
Научиться руку класть,
И притом успешно.
Научить шары летать,
Научить собак считать,
Или зрителей смешить
Клоуном манежным.
Для того, кто в цирке рос,
Сам собой решен вопрос —
Кем ему в дальнейшем стать?
Цирковым, конечно.

Два брата-акробата закончили полёт,
А кто там по канату под музыку идет?
Танцует на канате, качает веера.
С волненьем смотрят братья —
Так это ж их сестра!

Вот в цирке представленье приблизилось к концу
А в публике волненье — все хлопают отцу.
Вошла в коробку мама, отец накинул плед,
И на глазах всех прямо
Оттуда вышел дед!

Движенья акробатов отработаны,
Блестит в лучах прожекторов трико.
Простившись с повседневными заботами,
Под куполом юнцы парят легко.

На этот блеск толпа глядит восторженно.
Сиянья детских глаз не передам.
И на колени капает «морожено»,
Которое разносят по рядам.

Гимнасты голенасты, светло-розовы.
В испуганной оркестром тишине
Они плывут, как рыбы в круглом озере,
И кланяются на песчаном дне.

Но меркнет это царственное зрелище,
Когда выходит рыжий на манеж,
Ногами двигать толком не умеющий,
В широких путах клетчатых одежд.

Мысы штиблет он поправляет палкою,
Приподнимает шляпу-канотье,
Смущает первый ряд улыбкой жалкою…
И вдруг взмывает к звездной высоте.

Блестящие трико такие тусклые!
Куда там акробатам до того,
Кто под лохмотьями скрывает мускулы,
Небрежно прикрывая мастерство.

Легко расправясь с неуклюжей робою,
Он лихо выгибается в дугу…
Приду домой и сам взлететь попробую —
Я тоже неуклюжий. Я смогу!

Надпись к силуэту

От крыши до крыши протянут канат.
Легко и спокойно идет акробат.

В руках его — палка, он весь — как весы,
А зрители снизу задрали носы.

Толкаются, шепчут: «Сейчас упадет!» —
И каждый чего-то взволнованно ждет.

Направо — старушка глядит из окна,
Налево — гуляка с бокалом вина.

Но небо прозрачно, и прочен канат.
Легко и спокойно идет акробат.

А если, сорвавшись, фигляр упадет
И, охнув, закрестится лживый народ,-

Поэт, проходи с безучастным лицом:
Ты сам не таким ли живешь ремеслом?

Акробат мой, Акробат,
Ножки, как пружинки.
Он как мячик прыгать рад
На спине у свинки.
Свинка хлопает ушами,
Ей играть приятно с нами.

Три брата-акробата
Пошли однажды в парк:
Один — с зонтом,
Другой — с котом,
А третий — просто так.

Вдруг хлынул дождь…
Скорей под зонт!
Но мало проку в том:
Втроём никак не влезть под зонт,
Тем более — с котом.

И всё же братья под дождём
Пришли домой сухими:
Один — с зонтом,
Другой — с котом,
А третий — с остальными!