Стихи о собаках

В семье мы хорошо живём.
Работаем. Едим и пьём.
Читаем. Спорим — вчетвером
Или играем и поём…
Но есть ещё, однако,
У нас мечта –
Собака!

— С собакой, — папа заявил, —
Мы ближе ежечасно
К природе…
К духу древних сил…
И мама с ним согласна.

Продолжил папа: — Веселей
С ней дома и на даче.
С ней на траве лежать теплей!
С ней дышится иначе!

— Детей с ней легче воспитать.
И есть ещё услада
С собакой просто
Поболтать,
Ответов мне не надо!
Да, нам нужна собака в дом.
За это я в ответе…

— Ну и какую мы возьмём? —
Спросили тихо дети.
— Собачьих на земле пород, —
Промолвил папа, — много.
Мне всех назвать невпроворот…
Начнём с верзилы — дога.

Ещё есть бассет — странный пёс.
Его не трогать если,
Весь день, запрятав в ухо нос,
Дремать он будет в кресле.

Овчарка — жуликов гроза,
Милиции подмога,
Смежив серьезные глаза,
Следит за всеми строго.

Быстр элегантный доберман
С короткой шерстью гладкой.

Ну а болонку мы в карман
Засунем как перчатку.

Красив — с отливом золотым —
Ретривер, пёс английский,
Блутерьер — с шерстью, словно дым,
И аузи австралийский.

Есть сенбернары-силачи,
Есть сеттеры-гордоны,
Есть шнауцеры-бородачи
И даже фараоны!

Но эти псы — особый класс,
Они аристократы.
Характеры у них подчас
Весьма витиеваты.

Я часто слышу голоса:
«Дворняжка не престижна,
Купи породистого пса…»
Но эта речь облыжна.

Среди дворняжек есть порой
Бесценные собаки.
Они стоят за вас горой
В любой беде и драке.

И пусть порой они в тени,
Но их не забывают.
Не избалованы они
И жизнь прекрасно знают.

В них благородные черты.
Тут дело не в породе.
«Нам воду пить не с красоты»,
Как говорят в народе…

Так папа долго говорил.
И начало смеркаться,
Но не было, признаться, сил
От темы оторваться!

И солнце закатилось прочь,
И звёзды засветились,
И до утра нам в эту ночь
Ещё собаки снились.

Какой он — будущий наш пёс?
Ещё он не родился?
А может, морща чёрный нос,
Уже в наш двор явился?

Пока что не готов ответ:
Есть в нём предмет для спора…

Пока у нас собаки нет,
Но, видно, будет скоро.

Слюнявы, горды, мордаты,
Держа раскорякой ноги,
Собаки — аристокрвты —
Боксеры, бульдоги, доги —

Хозяев своих послушных
Выводят на поводках.
Собачьей элите скучно,
Пресыщенность в злых зрачках.

Живые иконостасы —
Висят до земли медали —
Животные высшей расы,
Все в жизни они видали…

Гарцуя на лапках шатких,
Закутанные в попонки,
Гуляют аристократки —
Чистейших кровей болонки.

На них наплевать дворнягам —
Бродягам и бедолагам.
Свободны, беспечны, нищи,
Они по планете рыщут…

Не многие знают, может,
Что в пороховой пыли
Сквозь пламя по бездорожью
В тыл раненых волокли

Отчаянные упряжки —
Чистейших кровей дворняжки…
Эх, саночки — волокуши!
Святые собачьи души!..

Товарищи, снимем шапки
В честь всеми забытой шавки,
Что первая во вселенной
Посланцем Земли была.

В межзвездной пустыне где-то
Сгорела ее ракета…
Как верный солдат науки
Дворняжка себя вела.

И снова, чтоб во вселенной
Опробовать новый шаг,
Шлем к звездам обыкновенных —
Хвост кренделем — симпатяг.

Им этот вояж — безделка,
Они ко всему готовы —
Красавицы Стрелка с Белкой!
Предшественницы Терешковой!

Над нашей квартирой
Собака живёт.
Лает собака
И спать не даёт.
Спать не даёт
Нам.

А над собакою
Кошка живёт.
Мяукает кошка
И спать не даёт
Спать не даёт
Собаке.

Ну, а над кошкою
Мышка живёт.
Мышка вздыхает
И спать не даёт.
Спать не даёт
Кошке.

Ночью по крыше
Дождик стучит.
Вот потому-то
И мышка не спит,
Мышка не спит
Всю ночь.

В небе печальные
Тучи бегут.
Тучи рыдают,
И слёзы текут,
Слёзы текут
Дождём.

А тучи обидел
Маленький гром,
Который по тучам
Стучал кулаком,
Стучал кулаком —
Ба-бах!

Люблю я собаку за верный нрав,
За то, что, всю душу тебе отдав,
В голоде, в холоде или разлуке
Не лижет собака чужие руки.

У кошки-дуры характер иной.
Кошку погладить может любой.
Погладил — и кошка в то же мгновенье,
Мурлыча, прыгает на колени.

Выгнет спину, трется о руку,
Щурясь кокетливо и близоруко.
Кошке дешевая ласка не стыдна,
Глупое сердце не дальновидно.

От ласки кошачьей душа не согрета.
За крохи немного дают взамен:
Едва лишь наскучит мурлыканье это —
Встанут и сбросят ее с колен.

Собаки умеют верно дружить,
Не то что кошки — лентяйки и дуры.
Так стоит ли, право, кошек любить
И тех, в ком живут кошачьи натуры?!

Хозяин погладил рукою
Лохматую рыжую спину:
— Прощай, брат! Хоть жаль мне, не скрою,
Но все же тебя я покину.

Швырнул под скамейку ошейник
И скрылся под гулким навесом,
Где пестрый людской муравейник
Вливался в вагоны экспресса.

Собака не взвыла ни разу.
И лишь за знакомой спиною
Следили два карие глаза
С почти человечьей тоскою.

Старик у вокзального входа
Сказал:- Что? Оставлен, бедняга?
Эх, будь ты хорошей породы…
А то ведь простая дворняга!

Огонь над трубой заметался,
Взревел паровоз что есть мочи,
На месте, как бык, потоптался
И ринулся в непогодь ночи.

В вагонах, забыв передряги,
Курили, смеялись, дремали…
Тут, видно, о рыжей дворняге
Не думали, не вспоминали.

Не ведал хозяин, что где-то
По шпалам, из сил выбиваясь,
За красным мелькающим светом
Собака бежит задыхаясь!

Споткнувшись, кидается снова,
В кровь лапы о камни разбиты,
Что выпрыгнуть сердце готово
Наружу из пасти раскрытой!

Не ведал хозяин, что силы
Вдруг разом оставили тело,
И, стукнувшись лбом о перила,
Собака под мост полетела…

Труп волны снесли под коряги…
Старик! Ты не знаешь природы:
Ведь может быть тело дворняги,
А сердце — чистейшей породы!

Учебно-егерский пункт в Мытищах,
В еловой роще, не виден глазу.
И все же долго его не ищут.
Едва лишь спросишь — покажут сразу.

Еще бы! Ведь там не тихие пташки,
Тут место веселое, даже слишком.
Здесь травят собак на косматого мишку
И на лису — глазастого Яшку.

Их кормят и держат отнюдь не зря,
На них тренируют охотничьих псов,
Они, как здесь острят егеря,
«Учебные шкуры» для их зубов!

Ночь для Яшки всего дороже:
В сарае тихо, покой и жизнь…
Он может вздремнуть, подкрепиться может,
Он знает, что ночью не потревожат,
А солнце встанет — тогда держись!

Егерь лапищей Яшку сгребет
И вынесет на заре из сарая,
Туда, где толпа возбужденно ждет
И рвутся собаки, визжа и лая.

Брошенный в нору, Яшка сжимается.
Слыша, как рядом, у двух ракит,
Лайки, рыча, на медведя кидаются,
А он, сопя, от них отбивается
И только цепью своей гремит.

И все же, все же ему, косолапому,
Полегче. Ведь — силища… Отмахнется…
Яшка в глину уперся лапами
И весь подобрался: сейчас начнется.

И впрямь: уж галдят, окружая нору,
Мужчины и дамы в плащах и шляпах,
Дети при мамах, дети при папах,
А с ними, лисий учуя запах,
Фоксы и таксы — рычащей сворой.

Лихие «охотники» и «охотницы»,
Ружья-то в руках не державшие даже,
О песьем дипломе сейчас заботятся,
Орут и азартно зонтами машут.

Интеллигентные вроде люди!
Ну где же облик ваш человечий?
— Поставят «четверку», — слышатся речи, —
Если пес лису покалечит.
— А если задушит, «пятерка» будет!

Двадцать собак и хозяев двадцать
Рвутся в азарте и дышат тяжко.
И все они, все они — двадцать и двадцать
На одного небольшого Яшку!

Собаки? Собаки не виноваты!
Здесь люди… А впрочем, какие люди?!
И Яшка стоит, как стоят солдаты,
Он знает, пощады не жди. Не будет!

Одна за другой вползают собаки,
Одна за другой, одна за другой…
И Яшка катается с ними в драке,
Израненный, вновь встречает атаки
И бьется отчаянно, как герой!

А сверху, через стеклянную крышу, —
Десятки пылающих лиц и глаз,
Как в Древнем Риме, страстями дышат:
— Грызи, Меркурий! Смелее! Фас!

Ну, кажется, все… Доконали вроде!..
И тут звенящий мальчиший крик:
— Не смейте! Хватит! Назад, уроды! —
И хохот: — Видать, сробел ученик!

Егерь Яшкину шею потрогал,
Смыл кровь… — Вроде дышит еще — молодец!
Предшественник твой протянул немного.
Ты дольше послужишь. Живуч, стервец!

День помутневший в овраг сползает,
Небо зажглось светляками ночными,
Они надо всеми равно сияют,
Над добрыми душами и над злыми…

Лишь, может, чуть ласковей смотрят туда,
Где в старом сарае, при егерском доме,
Маленький Яшка спит на соломе,
Весь в шрамах от носа и до хвоста.

Ночь для Яшки всего дороже:
Он может двигаться, есть, дремать,
Он знает, что ночью не потревожат,
А утро придет, не прийти не может,
Но лучше про утро не вспоминать!

Все будет снова — и лай и топот,
И деться некуда — стой! Дерись!
Пока однажды под свист и гогот
Не оборвется Яшкина жизнь.

Сейчас он дремлет, глуша тоску…
Он — зверь. А звери не просят пощады…
Я знаю: браниться нельзя, не надо,
Но тут, хоть режьте меня, не могу!

И тем, кто забыл гуманность людей,
Кричу я, исполненный острой горечи:
— Довольно калечить души детей!
Не смейте мучить животных, сволочи!

И пришла ко мне утром
Лохматая чья-то дворняжка,
Да уж вовсе ничья — ни кола, ни двора!
Я не стала шептать:
«Ты моя дорогая бедняжка!»
Я пыталась прогнать ее,
долго, но тщетно гнала.
Примостилась у ног,
Но тогда, что же скажут соседи?
Если утром иль ночью
Поднимешь ты яростный лай?
Хорошо, что не ходят
К нам запросто
В гости медведи!
И пантеры не ходят…

Да, ладно, живи уж давай!

В малом пространстве двора
поселилась собака —
Темная серая шерсть, золотые глаза,
Хвостик поджат, поднаторела в погонях и драках,
Стала меж нами, как гвоздь…
не любовь, а слеза.

Темные рыски ее, стылый камешек хлеба —
Вовсе ни что по сравненью с заботой иной:
Под золотым, восходящим к июльскому небом
Тварь ощенилася целой собачьей семьей.

Пятеро псов озаботили всех проходящих.
Мчались хозяйки с едой,
чтоб щенят накормить,
В стужу осеннюю стайкой скуляще-визжащей
Жались друг к другу, а мать и не знала, как быть.

Грозная музыка. Реп и ковбойская пляска.
Стыд не удвоит и совесть навек не заест.
В темном пространстве двора поселилась опаска —
Стая росла, напряженно вживаясь… Окрест

Лая чурался, а пьянь, та ругалась все матом,
Кто-то не спал и бранился из окон…
Скуля
Весело жизнь прожигала смешная собака,
Так ни с чего, богатея любовью — с нуля!

В стае была собачонка — девчонка, малышка.
Милая крошка, сученка — сказать не решусь.
В Древнем Египте была б очень важная шишка —
В первом помете — и самка, уж я вам скажу!

Ей бы жрецы приносили еду на подносе…
Так и вела себя, словно ждала, что потом
В пустоголовье людском, да и в пустоголосье
Весть — «Усыпили!»
Рванет по сердцам кипятком.

Нельзя воспитывать щенков
Посредством крика и пинков.

Щенок, воспитанный пинком,
Не будет преданным щенком.

Ты после грубого пинка
Попробуй подзови щенка!

Пес лопоухий у пекаря жил.
Двор, кладовую и дом сторожил.
Летом под грушей валялся в тени,
Прятался в будку в дождливые дни.

Даже соседям хвостом не вилял,
Редко погладить себя позволял.
Лаял тревожно на скрип и на стук,
Хлеба не брал у прохожих из рук.

Пекарь в избе под периной лежит —
Пес под окном его сон сторожит.
Пекарь проснулся, в пекарню идет —
Пес провожает его до ворот.

Пекарь пришел через восемь часов,
В белой муке от сапог до усов,—
Пес на пороге, хозяину рад.
«Что за собака!» — кругом говорят.

Только однажды был день выходной,
Пекарь, шатаясь, вернулся домой.
Пес на крыльце ему руку лизнул —
Пекарь его сапогом оттолкнул.

Пес шевельнул добродушно хвостом —
Пекарь на пса замахнулся шестом,
Пекарь бутылкой в него запустил.
Этого пекарю пес не простил…

Пекарь в пекарне стоит у печи,
Песни поет и печет калачи
И, над котлом поднимая лоток,
Сыплет баранки в крутой кипяток.

В доме у пекаря шарят в углах,
Воры посуду выносят в узлах
И говорят: — Повезло в этот раз!
Что за собака? Не лает на нас…

На свете множество собак
И на цепи и просто так:
Собак служебных — пограничных,
Дворовых «шариков» обычных,
И молодых пугливых шавок,
Что тявкать любят из-под лавок,
И тех изнеженных болонок,
Чей нос курнос, а голос тонок,
И ни на что уже не годных —
Бродячих псов, всегда голодных.

В любой момент готовы к драке
Псы— драчуны и забияки.
Псы — гордецы и недотроги
Спокойно дремлют на пороге.
А сладкоежки-лизоблюды
Всё лижут из любой посуды.
Среди собак любой породы
Есть и красавцы и уроды,
Есть великаны, это — доги!
Коротконогие бульдоги
И жесткошерстные терьеры.
Одни — черны, другие — серы,
А на иных смотреть обидно —
Так заросли, что глаз не видно!

Известны всем собачьи свойства:
И ум, и чуткость, и геройство,
Любовь, и верность, и коварство,
И отвратительное барство,
И с полуслова послушанье,
И это все — от воспитанья!

Ленива сытая хозяйка,
И такса Кнопочка — лентяйка!

Бесстрашен пограничник-воин,
И пес Руслан его достоин!

Хозяин пса — кулак и скряга,
Под стать ему Репей-дворняга.

Не зря собака тех кусает,
Кто камень зря в нее бросает.

Но если кто с собакой дружит,
Тому собака верно служит.

А верный пес — хороший друг
Зависит от хороших рук!

Мои стихи для пионеров,
А не для такс и фокстерьеров.

Жила-была собачка
По кличке Чебурашка,—
Курчавенькая спинка,
Забавная мордашка.

Хозяйка к ней настолько
Привязана была,
Что в маленькой корзинке
Везде с собой брала.

И часто в той корзинке,
Среди пучков петрушки,
Торчал пушистый хвостик
И шевелились ушки.

Хозяйка Чебурашку
И стригла, и купала,
Она, не зная меры,
Собачку баловала.

Она ей раздобыла
Красивый поводок,
На теплую попонку
Изрезала платок.

На рынке покупала
Куриную печенку,
В одно и то же время
Кормила собачонку.

А та жила в довольстве
И знала лишь одно:
С собаками чужими
Играть запрещено!

Хозяйка с Чебурашкой
Выходит на гулянье,
Тем самым привлекая
Всеобщее вниманье:

— И надо же собаке
Такой карманной быть!
— А где такую можно
Достать или купить?

— Какой она породы
И сколько же ей лет?
— Голубовато-серый
Ее природный цвет?..

Хозяйка на вопросы
Подробно отвечала,
Собачка на прохожих
Невежливо урчала.

А если кто пытался
К ней руку протянуть,
Она того старалась
Как следует куснуть.

При этом вся дрожала,
Во все силенки лая,
С людьми такого рода
Знакомства не желая…

Не знаю, как случилось
И чья была вина,
Но как-то Чебурашка
Гулять пошла одна.

И вдруг из подворотни
Навстречу пес-бродяга —
Разорванное ухо
И весь в рубцах, бедняга.

Припала Чебурашка
Брюшком к сырой траве.
«Пропала я! Пропала!»—
Мелькнуло в голове.

Обнюхал Чебурашку
Заблудший пес голодный
И как-то растерялся
Перед собачкой модной.

— Откуда ты такая?..
— С в-восьмого этажа… —
Собачка отвечала,
От страха вся дрожа.

— А в-ввы?
— А я со свалки!
Ответил пес устало. —
Дрались мы из-за кости,
Да мне опять попало!..

И нежной Чебурашке
Беднягу стало жалко,
И знать ей захотелось,
Что означает «свалка».

И было в этом слове
Таинственное что-то,
Что так неудержимо
Тянуло за ворота…

Исчезла Чебурашка!
Хозяйка вся в слезах
И только причитает
Все время «Ох!» да «Ах!».

Вечерняя газета
Давала объявленье:
«Тот, кто найдет собачку —
Тому вознагражденье!»

Никто не отозвался
И не напал на след.
Прошла уже неделя,
А Чебурашки нет…

Живется как придется
Беспечной замарашке —
Средь бела дня пропавшей
Беглянке Чебурашке.

В кругу себе подобных,
Без крова и без прав,
Совсем переменился
Ее строптивый нрав.

Как прежде, на прохожих
Она уже не лает,
Стоит себе в сторонке
И хвостиком виляет.

Грызет мальчишка бублик,
А Чебурашка ждет:
Быть может, полкусочка
И ей перепадет.

Никто ее не холит,
Не гладит, не качает,
И все же без хозяйки
Собачка не скучает.

Она уже не видит
Куриных потрошков,
Зато вокруг так много
Подружек и дружков.

Пусть иногда доходит
До ссоры и до драки,
Между собою дружат
Бездомные собаки.

Они гоняют кошек
И бродят по дворам —
Сегодня здесь их видят,
А завтра видят там.

И с ними Чебурашка
Ночует где попало,
Среди собак бродячих
Она такой же стала.

Но каждый пес, однако,
Ночуя под мостом,
В конце концов хотел бы
Попасть к кому-то в дом.

Не в золотую клетку,
А в дом, где ценят дружбу
И где собаку кормят
За верность и за службу.

Всегда об этом думал
Любой бездомный пёс,
Когда себе под лапу
Холодный прятал нос.

Но так как Чебурашка
Сама ушла из дома,
Ей было это чувство
Пока что незнакомо…

Хозяйка Чебурашку
Искала, ищет, ждет…
И новую собачку
Себе не заведет.

И я про ту беглянку
Частенько вспоминаю,
Но что с ней дальше стало,
До сей поры не знаю…

На дверях висел
Замок.
Взаперти сидел
Щенок.
Все ушли
И одного
В доме
Заперли его.

Мы оставили Трезора
Без присмотра,
Без надзора.
И поэтому щенок
Перепортил всё, что мог.

Разорвал на кукле платье,
Зайцу выдрал шерсти клок,
В коридор из-под кровати
Наши туфли уволок.

Под кровать загнал кота —
Кот остался без хвоста.

Отыскал на кухне угол —
С головой забрался в уголь,
Вылез чёрный — не узнать.
Влез в кувшин — Перевернулся,
Чуть совсем не захлебнулся
И улёгся на кровать Спать…

Мы щенка в воде и мыле
Два часа мочалкой мыли.
Ни за что теперь его
Не оставим одного!

Я сегодня сбилась с ног —
У меня пропал щенок.
Два часа его звала,
Два часа его ждала,
За уроки не садилась
И обедать не могла.

В это утро
Очень рано
Соскочил щенок с дивана,
Стал по комнатам ходить,
Прыгать,
Лаять,
Всех будить.

Он увидел одеяло —
Покрываться нечем стало.

Он в кладовку заглянул —
С мёдом жбан перевернул.

Он порвал стихи у папы,
На пол с лестницы упал,
В клей залез передней лапой,
Еле вылез
И пропал…

Может быть, его украли,
На верёвке увели,
Новым именем назвали,
Дом стеречь
Заставили?

Может, он в лесу дремучем
Под кустом сидит колючим,
Заблудился,
Ищет дом,
Мокнет, бедный, под дождём?
Я не знала, что мне делать.
Мать сказала:
— Подождём.

Два часа я горевала,
Книжек в руки не брала,
Ничего не рисовала,
Всё сидела и ждала.

Вдруг
Какой-то страшный зверь
Открывает лапой дверь,
Прыгает через порог…
Кто же это?
Мой щенок.

Что случилось,
Если сразу
Не узнала я щенка?
Нос распух, не видно глаза,
Перекошена щека,
И, впиваясь, как игла,
На хвосте жужжит пчела.
Мать сказала: — Дверь закрой!
К нам летит пчелиный рой. —

Весь укутанный,
В постели
Мой щенок лежит пластом
И виляет еле-еле
Забинтованным хвостом.
Я не бегаю к врачу —
Я сама его лечу.

Собака считает до одного
(Во!).

Собака считает до двух
(Ух!).

Собака считает до трех
(Ох!).

Собака считает до четырех
(Всеобщий переполох!).

Но до пяти,
Но до пяти
Не сосчитать собаке,
И дрессировщик напрасно пыхтит,
Собаке делая знаки.

А публика хлопает,
Публика рада,
А публике больше
Пока и не надо.

И видит она,
Что собака умна,
И хлопает снова
Собаке она.

И дрессировщику
Хлопает тоже,
Пусть меньше, чем умной собаке,
Ну что же.
Ведь если еще поучиться,
Все может еще получиться.

← Предыдущая Следующая → 1 2 3 4 5
Показаны 1-15 из 71