Прожив года
и голодные и ярые,
подытоживая десять лет,
рапортуют
полтора миллиона пролетариев,
подняв
над головою
профсоюзный билет:
— Голосом,
осевшим от железной пыли,
рабочему классу
клянемся в том,
что мы
по-прежнему
будем, как были, —
октябрьской диктатуры
спинным хребтом.
Среди
лесов бесконечного ле?са,
где строится страна
или ставят заплаты,
мы
будем
беречь
рабочие интересы —
колдоговор,
жилье
и зарплату.
Нам
денег
не дадут
застраивать пустыри,
у банкиров
к нам
понятный холод.
Мы
сами
выкуем
сталь индустрии,
жизнь переведя
на машинный ход.
Мы
будем
республику
отстраивать и строгать,
но в особенности —
утроим,
перед лицом наступающего врага,
силу
обороноспособности.
И если
о новых
наступающих баронах
пронесется
над республикой
кровавая весть,
на вопрос республики:
— Готовы к обороне? —
полтора миллиона ответят:
— Есть! —
Иванов — мужик что надо,
Токарь пятого разряда.
Он однажды шел по цеху
И споткнулся о помеху.
Зацепился за метлу,
Растянулся на полу
И сломал себе, к несчастью,
Очень нужное запястье.
Иванов с больной рукой —
Токарь просто никакой.
Надо ждать, пока рука
Станет годной для станка.
А директор ждать не стал,
У директора — аврал.
Иванова вызвал он,
Оглядел со всех сторон
И прогнал без лишних слов!
Потому что Иванов
Без ружья и пистолета
Не имел авторитета.
Но имел авторитет
Профсоюзный комитет!
«Кто обидел Иванова?» —
Комитет спросил сурово.
Да как стукнет по столу,
Намекая на метлу!
«Из-за вас больна рука-то!
Ну-ка, вызвать адвоката!..»
Тут директор бледный снова
Быстро вызвал Иванова,
От души его обнял:
«Вас никто не увольнял!
Вот вам отпуск, вот больничный,
Санаторий заграничный
И мой личный мерседес
В компенсацию за стресс».
Иванов воспрянул духом,
Руку вылечил, по слухам,
Профсоюзу благодарно
Взносы платит регулярно
И не видит в том обузы…
Ай, спасибо, профсоюзы!