Я на крыше паровоза ехал в город Уфалей
 и обеими руками обнимал моих друзей —
 Водяного с Черепахой, щуря детские глаза.
 Над ушами и носами проплывали небеса.
 Можно лечь на синий воздух и почти что полететь,
 на бескрайние просторы влажным взором посмотреть:
 лес налево, луг направо, лесовозы, трактора.
 Вот бродяги-работяги поправляются с утра.
 Вот с корзинами маячат бабки, дети-грибники.
 Моют хмурые ребята мотоциклы у реки.
 Можно лечь на теплый ветер и подумать-полежать:
 может, правда нам отсюда никуда не уезжать?
 А иначе даром, что ли, желторотый дуралей —
 я на крыше паровоза ехал в город Уфалей?
 И на каждом на вагоне, волей вольною пьяна,
 «Приму» ехала курила вся свердловская шпана.