Василий Жуковский — Эльвина и Эдвин: Стих

В излучине долины сокровенной,
Там, где блестит под рощею поток,
?Стояла хижина, смиренный
?Покоя уголок.

Эльвина там красавица таилась, —
В ней зрела мать подпору дряхлых дней,
?И только об одном молилась:
?«Все блага жизни ей».

Как лилия была чиста душою,
И пламенел румянец на щеках —
?Так разливается весною
?Денница в облаках.

Всех юношей Эльвина восхищала;
Для всех подруг красой была страшна,
?И, чудо прелестей, не знала
?Об них одна она.

Пришел Эдвин. Без всякого искусства
Эдвинова пленяла красота:
?В очах веселых пламень чувства,
?А в сердце простота.

И заключен святой союз сердцами:
Душе легко в родной душе читать;
?Легко, что сказано очами,
?Устами досказать.

О! сладко жить, когда душа в покое
И с тем, кто мил, начав, кончаешь день;
?Вдвоем и радости все вдвое…
?Но ах! они как тень.

Лишь золото любил отец Эдвина;
Для жалости он сердца не имел;
?Эльвине же дала судьбина
?Одну красу в удел.

С холодностью смотрел старик суровый
На их любовь — на счастье двух сердец.
?«Расстаньтесь!» — роковое слово
?Сказал он наконец.

Увы, Эдвин! В какой борьбе в нем страсти!
И ни одной нет силы победить…
?Как не признать отцовской власти?
?Но как же не любить?

Прелестный вид, пленительные речи,
Восторг любви — все было только сон;
?Он розно с ней; он с ней и встречи
?Бояться осужден.

Лишь по утрам, чтоб видеть след Эльвины,
Он из кустов смотрел, когда она
?Шла по излучине долины,
?Печальна и одна;

Или, когда являя месяц роги
Туманный свет на рощи наводил,
?Он, грустен, вдоль большой дороги
?До полночи бродил.

Задумчивый, он часто по кладбищу
При склоне дня ходил среди крестов:
?Его тоске давало пищу
?Спокойствие гробов.

Знать, гроб ему предчувствие сулило!
Уже ланит румяный цвет пропал;
?Их горе бледностью покрыло…
?Несчастный увядал.

И не спасут его младые леты;
Вотще в слезах над ним его отец;
?Вотще и вопли и обеты!..
?Всему, всему конец.

И молит он: «Друзья, из сожаленья!..
Хотя бы раз мне на нее взглянуть!..
?Ах! дайте, дайте от мученья
?При ней мне отдохнуть».

Она пришла; но взор любви всесильный
Уже тебя, Эдвин, не воскресит:
?Уже готов покров могильный,
?И гроб уже открыт.

Смотри, смотри, несчастная Эльвина,
Как изменил его последний час:
?Ни тени прежнего Эдвина;
?Лик бледный, слабый глас.

В знак верности он подает ей руку
И на нее взор томный устремил:
?Как сильно вечную разлуку
?Сей взор изобразил!

И в тьме ночной, покинувши Эдвина,
Домой одна вблизи кладбища шла,
?Души не чувствуя, Эльвина;
?Кругом густела мгла.

От севера подъемлясь, ветер хладный
Качал, свистя во мраке, дерева;
?И выла на стене оградной
?Полночная сова.

И вся душа в Эльвине замирала;
И взор ее во всем его встречал;
?Казалось — тень его летала;
?Казалось — он стонал.

Но… вот и въявь уж слышится Эльвине:
Вдали провыл уныло тяжкий звон;
?Как смерти голос, по долине
?Промчавшись, стихнул он.

И к матери без памяти вбежала —
Бледна, и свет в очах ее темнел.
?«Прости, все кончилось! (сказала) —
?Мой ангел улетел!

Благослови… зовут… иду к Эдвину…
Но для тебя мне жаль покинуть свет».
?Умолкла… мать зовет Эльвину…
?Эльвины больше нет.