Вера Полозкова — Поговорить: Стих

Суть не в том, чтоб не лезть под поезд или знак «Не влезай – убьет».
Просто ты ведь не Нео – то есть, не вопи потом, как койот. Жизнь не в
жизнь без адреналина, тока, экшена, аж свербит – значит, будет кроваво,
длинно, глазки вылезут из орбит. Дух захватывало, прохладца прошибала –
в такой связи, раз приспичило покататься, теперь санки свои вози. Без
кишок на клавиатуру и истерик по смс – да, осознанно или сдуру, ты за
этим туда и лез.

Ты за этим к нему и льнула, привыкала, ждала из мглы – чтоб ходить
сейчас тупо, снуло, и башкой собирать углы. Ты затем с ним и говорила, и
делила постель одну – чтобы вцепляться теперь в перила так, как будто
идешь ко дну. Ты еще одна самка; особь; так чего поднимаешь вой? Он еще
один верный способ остро чуять себя живой.

Тебя что, не предупреждали, что потом тошнота и дрожь? Мы ж такие видали
дали, что не очень-то и дойдешь. Мы такие видали виды, что аж скручивало
в груди; ну какие теперь обиды, когда все уже позади. Это матч; среди
кандидаток были хищницы еще те – и слетели; а с ним всегда так – со
щитом или на щите.

Тебе дали им надышаться; кислородная маска тьмы, слов, парфюма, простого
шанса, что какое-то будет «мы», блюза, осени, смеха, пиццы на Садовой,
вина, такси, — дай откашляться, Бог, отпиться, иже еси на небеси, — тебя
гладили, воскрешая, вынимая из катастроф, в тебе жили, опустошая, дров
подкидывая и строф; маски нет. Чем не хороша я, ну ответь же мне, Боже
мой, – только ты ведь уже большая, не пора ли дышать самой.
Бог растащит по сторонам нас; изолирует, рассадив. Отношения как
анамнез, возвращенья – как рецидив.

Что тебе остается? С полки взять пинцетик; сядь, извлеки эти стеклышки
все, осколки, блики, отклики, угольки. Разгрызи эту горечь с кофе, до
молекулок, до частиц – он сидит, повернувшись в профиль, держит солнце
между ресниц. Он звонит, у него тяжелый день – щетину свою скребя: «я
нашел у скамейки желудь, вот, и кстати люблю тебя». Эти песенки, «вот
теперь уж я весь твой», «ну ты там держись».

Все сокровища. Не поверишь, но их хватит тебе на жизнь.