Эх, горе мое, — не дала мне судьба
 Ни черствого сердца, ни медного лба.
 Тоска меня душит, мне грудь надрывая,
 А с черствым бы сердцем я жил припевая;
 При виде страданий, несомых людьми,
 Махнул бы рукою, — да прах их возьми!
 Ничто б за живое меня не задело:
 Те плачут, те хнычут, а мне что за дело?
А медный-то лоб — удивительный дар, —
 С ним всё нипочем, и удар не в удар;
 Щелчки и толчки он спокойно выносит,
 Бесстыдно вторгаясь, бессовестно просит,
 К стене стенобитным орудьем пойдет
 И мрамор с гранитом насквозь прошибет;
 Другие во мраке, а он — лучезарен.
 Ах, я бесталантен, увы, я бездарен, —
 Из милых даров не дала мне судьба
 Ни черствого сердца, ни медного лба.