Я не помню его.
 Я не видел его
 В московской квартире,
 Как он пытался поймать подтяжку
 На спине, чтобы прикрепить ее
 Сзади на брюках.
 Я не помню его и в карантине,
 Как стоял он голым в очереди
 За горстью жидкого дегтярного мыла.
 Я не помню его даже
 В момент позора,
 Когда он забыл слово «антабка»
 И молчал, потупясь,
 Под морозным взглядом старшины.
 Я даже не помню,
 Как страшно он закричал.
 Я только помню два его глаза,
 Смотрящих из полуопущенных век,
 Когда я держал в руках
 Культи его ног,
 Чтобы они не бились о доски
 В тряском кузове полуторатонки.