Я замучил себя.
 И тебя я замучаю.
 И не будет — потом — Новодевичьей гордости.
 Все друзьям на потеху, от случая к случаю,
 В ожидании благ и в предчувствии горести.
И врага у нас нет.
 И не ищем союзника.
 У житейских невзгод — ни размеров, ни мощности.
 Но, как птичий полет, начинается музыка
 Ощущеньем внезапного чуда возможности!
Значит — можно!
 И это ничуть не придумано,
 Это просто вернулось из детства, из прошлости.
 И не надо Равеля…. А Шумана, Шумана, —
 Чтоб не сметь отличить гениальность от пошлости!
Значит — можно — в полет — по листве и по наледи,
 Только ветра глотнули — и вот уже начато!
 И плевать, что актеров не вызовут на люди, —
 Эта сцена всегда исполняется начерно!..
Что с того нам, что век в непотребностях множится?!
 Вот шагнул он к роялю походкою узника,
 И теплеет в руке мандаринная кожица.
 И теперь я молчу.
 Начинается музыка!