Лев Мирошниченко — Терпение: Стих

Ты садишься вечером,

выйдя из лязгнувшего челюстями автобуса,

в городскую электричку,

в покрытый пылью,

грязно-зелёный вагон,

замедливший с натугой ход

и вставший впритирку

к зазубренному краю платформы.



Ты смертельно устал от работы.

Ты устал от дороги к своему дому.

Ты ничего не чувствуешь,

ничего не видишь.

Не чувствуешь железа,

не видишь бетона,

не замечаешь толчков в спину,

но подчиняясь им,

втискиваешься всё глубже и глубже

в вагон,

в тесный проход между сиденьями.



Ты жив, но не воспринимаешь

ни себя, ни окружающих.

Ты ничего не воспринимаешь.

Всё остановилось.

Застыл непрерывный грохот.

Застряло в пространстве

бесчувственное движенье.

Замерло мелькание деревьев,

столбов и тусклых огней за окном,

в своём привычном, бесконечном повторении.

Застыли лица

сидящих на скамейке.

Закаменела твоя душа.



И возможно,

и наверно,

это хорошо.

Нужно застыть, окаменеть,

слиться с окружающими предметами,

людьми, скамейками,

застарелой грязью на полу,

тяжёлым воздухом в вагоне,

чтобы выжить,

чтобы вынести

до предела терпеливо

этот унылый и тесный,

условно движущийся мир.



А потом…

потом очнуться

среди журчащей тишины

на последнем этаже многоэтажки,

ближе к звёздам,

на краю чудовищного города.

И ощутить с удивлением

стакан в руке

с остывающим крепким и сладким чаем.



И увидеть перед собой,

в жёлтом ярком круге

от настольной лампы,

большую раскрытую книгу

с картинкой:

«Битва римлян с варварами».

Теперь ты способен улыбнуться.



Ноябрь, 1987, Москва