Как будто в выдолбленное впотьмах
ты входишь в круглое нутро собора,
и золотые жилки на стенах
сначала не приковывают взора.
Здесь тайно мрак копили по углам,
чтоб им уравновесить свет, который,
стремясь в его вещей проникнуть поры,
способен уничтожить самый храм.
Но галерею оттеснив назад,
мешающую заглянуть под свод,
ты видишь блеск далекой перспективы,
и все ж твой грустный, твой усталый взгляд
не справится с той тяжестью тоскливой,
что бронза лошадей в себе несет.