Адище города окна разбили
 на крохотные, сосущие светами адки?.
 Рыжие дьяволы, вздымались автомобили,
 над самым ухом взрывая гудки.
А там, под вывеской, где сельди из Керчи —
 сбитый старикашка шарил очки
 и заплакал, когда в вечереющем смерче
 трамвай с разбега взметнул зрачки.
В дырах небоскребов, где горела руда
 и железо поездов громоздило лаз —
 крикнул аэроплан и упал туда,
 где у раненого солнца вытекал глаз
И тогда уже — скомкав фонарей одеяла —
 ночь излюбилась, похабна и пьяна,
 а за солнцами улиц где-то ковыляла
 никому не нужная, дряблая луна.