Наум Коржавин — Письмо в Москву: Стих

Сквозь безнадегу всех разлук,
Что трут, как цепи,
«We will be happy!», милый друг,
«We will be happy!»

«We will be happy!» — как всегда!
Хоть ближе пламя.
Хоть века стыдная беда
Висит над нами.

Мы оба шепчем: «Пронеси!»
Почти синхронно.
Я тут — сбежав… Ты там — вблизи
Зубов дракона.

Ни здесь, ни там спасенья нет —
Чернеют степи…
Но, что бы ни было — привет! —
«We will be happy!»

«We will be happy!» — странный
звук.
Но верю в это:
«Мы будем счастливы», мой друг,
Хоть видов нету.

Там, близ дракона, нелегко.
И здесь непросто.
Я так забрался далеко
В глушь… В город Бостон.

Здесь вместо мыслей пустяки.
И тот, как этот.
Здесь даже чувствовать стихи
Есть точный метод.

Нам не прорвать порочный круг,
С ним силой мерясь…
Но плюнуть можно… Плюнем, друг!
Проявим серость.

Проявим серость… Суета —
Все притязанья.
Наш век все спутал: все цвета
И все названья.

И кругом ходит голова.
Всем скучно в мире.
А нам не скучно… Дважды два —
Пока четыре.

И глупо с думой на челе
Скорбеть, насупясь.
Ну, кто не знал, что на Земле
Бессмертна глупость?

Что за нос водит нас мечта
И зря тревожит?
Да… Мудрость миром никогда
Владеть не сможет!

Но в миг любой, пусть век колюч,
Пусть все в нем дробно,
Она, как солнце из-за туч,
Блеснуть способна.

И сквозь туман, сквозь лень и
спесь,
Сквозь боль и страсти
Ты вдруг увидишь мир как есть,
И это — счастье.

И никуда я не ушел.
Вино — в стаканы.
Мы — за столом! Хоть стал
наш стол
В ширь океана.

Гляжу на вас сквозь целый мир,
Хочу вглядеться…
Не видно лиц… Но длится пир
Ума и сердца.

Все тот же пир… И пусть темно
В душе, как в склепе,
«We will be happy!» …Все равно:
«We will be happy!»

Да, все равно… Пусть меркнет
мысль,
Пусть глохнут вести,
Пусть жизнь ползет по склону вниз
И мы — с ней вместе.

Ползет на плаху к палачу,
Трубя: «Дорогу!»
«We will be happy!» — я кричу
Сквозь безнадегу.

«We will be happy!» — чувств настой.
Не фраза — веха.
И символ веры в тьме пустой
На склоне века.