Андрей Вознесенский — Гламурная революция: Стих

I

На журнальных обложках — люрексы.
Уго Чавес стал кумачовым.
Есть гламурная революция.
И пророк её — Пугачёва.

Обзывали её Пугалкиной,
клали в гнёздышко пух грачёвый.
Над эстрадой нашей хабалковой
звёзды — Галкин и Пугачёва.

Мы пытаемся лодку раскачивать,
ищем рифму на Башлачёва,
угощаемся в даче Гачева,
а она — уже Пугачёва.

Она уже очумела
от неясной тоски астральной —
роль великой революционерки,
ограниченная эстрадой.

Для какого-то Марио Луцци
это просто дела амурные.
Для нас это всё Революция —
не кровавая, а гламурная.

Есть явление русской жизни,
называемое Пугачёвщина. —
Сублимация безотчётная
в сферы физики, спорт, круизы.
А душа все неугощённая!
Её воспринимают шизы,
как общественную пощёчину.

В ресторанчике светской вилкою
ты расчёсываешь анчоусы,
провоцируя боль великую —
пугачёвщину.

На Стромынке словили голого,
и ведут, в шинель заворачивая.
Я боюсь за твою голову.
Не отрубленную. Оранжевую.

II

Галкин — в белом, и в алом — Алла
пусть летают в гламурных гала.
Как “Влюбленные” от Шагала.

Вместо общего: «фак ю офф»!
Чтоб страна обалдев читала:
«ГАЛКИН + АЛЛА = ЛЮБОВЬ.»