На миг забыть — и вновь ты дома:
 До неба — тучные скирды,
 У риги — пыльная солома,
 Дымятся дальние пруды;
 Снижаясь, аист тянет к лугу,
 Мужик коленом вздел подпругу,-
 Все до пастушьей бороды,
 Увы, так горестно знакомо!
 И бор, замкнувший круг небес,
 И за болотцем плеск речонки,
 И голосистые девчонки,
 С лукошком мчащиеся в лес…
 Ряд новых изб вдаль вывел срубы,
 Сады пестреют в тишине,
 Печеным хлебом дышат трубы,
 И Жучка дремлет на бревне.
 А там под сливой, где белеют
 Рубахи вздернутой бока,-
 Смотри, под мышками алеют
 Два кумачовых лоскутка!
 Но как забыть? На облучке
 Трясется ксендз с бадьей в охапке,
 Перед крыльцом, склонясь к луке,
 Гарцует стражник в желтой шапке;
 Литовской речи плавный строй
 Звенит забытою латынью…
 На перекрестке за горой
 Христос, распластанный над синью.
 А там, у дремлющей опушки
 Крестов немецких белый ряд,-
 Здесь бой кипел, ревели пушки…
 Одни живут — другие спят.
Очнись. Нет дома — ты один:
 Чужая девочка сквозь тын
 Смеется, хлопая в ладони.
 В возах — раскормленные кони,
 Пылят коровы, мчатся овцы,
 Проходят с песнями литовцы —
 И месяц, строгий и чужой,
 Встает над дальнею межой…